Гибель Демократии   ::   Руга Владимир

Он замер, не поднимая головы, в расслабленной позе, надеясь от всей души, что в глазах комитетчика именно так должен выглядеть «рефлексирующий интеллигент» после совершения подлого поступка. На самом деле Петр был подобен сжатой пружине. Если Блюмкин приблизится, чтобы прочесть написанное, поручик кинется на него со смертоносностью камня, выпущенного из пращи. Если нет – останется прежде намеченный вариант: бросить во врага стул, устремиться следом, выбить пистолет. При удачном раскладе ему удастся как следует проучить мерзавца. Главное – чтобы при этом Аглая находилась в укрытии, если противник успеет выстрелить.

– Вы закончили? – спросил оперативник. – Тогда встаньте и пройдите к стулу. А ваше место займет дама.

Петр уже вышел из-за стола, когда в коридоре послышался странный шум – будто что-то упало. Блюмкин инстинктивно дернулся вместе с маузером в сторону двери и буквально в следующий миг всем телом рухнул вперед, получив по шее страшный удар книгой огромного формата. Еще через мгновение из библиотеки выскочил Малютин, сноровисто завел руки Якова за спину, ловко связал их. Шувалов только успел подскочить, чтобы подобрать свой браунинг и наставить его на поверженного врага. Но в этом уже не было необходимости, поскольку тот лежал без сознания.

– Чем это ты его? – удивленно спросил поручик.

– Коронационный альбом, – пояснил Юрий, показывая увесистый фолиант. – Эта штука оказалась посильнее «Фауста». А томиком Гете пришлось изобразить шум в коридоре.