Гибель и возрождение   ::   Пирс Йен

Как бы там ни было, он знал, что ты жила в моем доме, и ни для кого в семье не было секретом, что ты поставляла мне картины. Когда национальный музей усомнился в законности приобретения Тинторетто, Микис быстро смекнул, в чем дело. Я полагаю, он решил убить сразу двух зайцев: добыть икону и причинить твоей семье зло, сравнимое с тем, что ты причинила его семье. А теперь ответь мне: «Одигитрия» у тебя? Если да, то лучше отдай ее мне, и я все улажу.

— Спасибо, — поблагодарила Мэри, — но у меня ее нет. К моему глубокому сожалению. Но я надеюсь заполучить ее в самом скором времени.

— Она не должна попасть в руки Микиса. Это будет святотатством. Я не допущу этого.

— Я вижу все несколько иначе. Если я смогу добыть картину, я немедленно отдам ее Микису, даже если меня за это посадят. Мне нужно вызволить из его лап Луизу, и, честно говоря, гори огнем все Балканы, лишь бы моя девочка была невредима.

Харанис покачал головой.

— Как ты думаешь: он может что-нибудь сделать с Луизой? — спросила она, страшась услышать ответ.

Луиза — твоя внучка? Он не сделает с ней ничего до тех пор, пока не получит икону. А после этого — не знаю. Все возможно. Жестокость, к сожалению, является его доминантной чертой.

Сердце Мэри забилось тяжелыми толчками. Это был настоящий кошмар. Одно дело договариваться с человеком слова, какими бы тяжелыми ни были его условия, и совсем другое — иметь дело с психопатом. Она вдруг поняла, что надежды на благополучный исход просто нет. Если она откажется украсть икону для Микиса, Луиза умрет.