Гибель и возрождение   ::   Пирс Йен

Приятельские отношения с синьориной ди Стефано он рассматривал как некую страховку: ему было отлично известно, что его дело уже не вмещается в папку — контрабанда, скупка краденого, уклонение от налогов, членство в аукционной мафии, подделка произведений искусства, мошенничество и многое другое висело на его совести. В общем, это был человек, приятный во всех отношениях. И кстати, очень милый собеседник, умеющий к месту рассказать анекдот или какую-нибудь забавную историю.

Флавия практически не трогала Бартоло, лишь иногда для порядка выписывала ему штраф за мелкие провинности. Как правило, жертвами его махинаций становились иностранцы, а надувательство чужеземцев являлось национальной традицией, идущей из глубины веков. Полицейские были не в силах ее побороть. Даже просто втолковать согражданам, что обманывать доверчивых иностранцев некрасиво, являлось непосильной задачей.

Гораздо важнее для Флавии было то, что Бартоло представлял собой неиссякаемый источник ценнейшей информации и никогда не обманывал ее лично, по крайней мере ей так казалось.

Сегодня она обошла полдюжины своих подопечных, задавая им один и тот же вопрос: не знают ли они о готовящемся налете на монастырь?

— Какой именно?

Сан-Джованни, — в седьмой раз повторила она, сидя в задней комнате небольшой галереи Бартоло на виа дей Коронари. — К нам поступил анонимный звонок, но больше ничего не сказали. Вот мы и гадаем: шутка это или нет? Смущает то, что в обители имеется только одна стоящая картина, но ее невозможно вынести. Сейчас она находится на реставрации.