Ради единого слова   ::   Аграновский Валерий А.

Наконец, «Обелиск»: «Как вы думаете, они там, в земле, чувствуют, что мы их сейчас вспоминаем? Мне кажется, я бы чувствовал. И это не мистика. Это то, во что мы, живые, просто обязаны верить. Пока мы живы. Иначе – какой был смысл?»

Далеко не уверен, что все эти концовки вполне удачны. Кроме того, их просто трудно воспринимать отдельно от всего материала. Однако они дают возможность предположить, что конец повествования не одна нота, а смысловой аккорд, нужный. быть может, для того, чтобы отзвук произведения, когда читатель уже отложил газету или книгу, еще звучал в нем, догонял его разум, будил чувства.

Интересно, а как заканчивает свои произведения классик отечественной журналистики М. Кольцов? Беру с книжной полки его томик:

«Летом в Америке хорошо»: «…американский покойник, знаменитый Франклин, не вице-президент, и даже не президент, говорил:

– Для того, чтобы мне быть послом, нужно, по закону, обладать имуществом не менее тридцати долларов. У меня осел ценою в тридцать долларов. Вот я и стал послом. Но осел умирает. И я не могу быть больше послом. Кто же из нас посол: я или мой осел?»

«Стачка в тумане»: «Нам кажется, что история плетется черепашьим шагом. А ведь она несется все быстрее, еле успевая забирать воду на остановках. Избалованные пассажиры!»

«Молчи, грусть, молчи!»:



– Брось, Ваня, эту неаполитанскую муру! Ведь ты же комсомолец. Давай лучше что-нибудь веселенькое, российское.