Гибель поэта   ::   Булычев Кир

- Пятьдесят, - сказал старьевщик и протянул руку к альбому.

- Держите, - сказала Зоя Платоновна, стараясь достать деньги из сумки и при том не выпустить альбома.

Старьевщик принял две лиловые бумажки и сказал:

- Надо было сотню просить, что-то ты легко согласилась. Он тихо засмеялся, а Зоя Платоновна увидела, как по переулку бредет Митя, уже не в пижаме, а в джинсовом костюме.

- Здравствуйте! - закричала Зоя Платоновна, поднимая альбом, как знамя. - Узнаете?

Не может быть! - закричал владелец альбома и бросился к ней.

- Ах да, - вспомнила тут Зоя Платоновна. - А где письма? Письма лежали на мостовой, аккуратной пачкой. Но старьевщика рядом уже не было.



6

Уже начало смеркаться. Они положили альбом на стол у открытого окна на улицу и не спеша листали его.

- Грех какой, - повторял Митя, - не будь этих событий, он мог бы до скончания века в чулане пролежать. Стыд, понимаете?

- Я же тебе говорила, - радовалась обретению молодая жена Римма. - А ты ругался.

- А вот эта подпись? Как вы думаете, это может быть Лев Толстой? - спрашивал Митя. Ему очень хотелось, чтобы в прапрабабушкином альбоме отметилась вся русская литература.

Они проглядели альбом начерно. Автографов Пушкина там было два и даже один рисунок - женская головка. А вдруг Пушкин чувствовал к прапрабабке сердечное влечение?

Римма собрала на стол, они выпили по маленькой за литературное счастье.