JК
Гильотина в подарок :: Ковалев Анатолий
Страница: 465 из 466Раннее-раннее утролатиноамериканского городка. Человек идет по пустынным незнакомым улицам. Просто так идет, наугад. И плачет».
– Нет, писать в круизе – гиблое дело, – заключил Полежаев. – Еремин идиот! А я трижды идиот, что согласился на это!
Но причина его дурного настроения заключалась в другом. И даже не в страшной исповеди Грызунова. Антон тосковал. Ему понадобилось уплыть за тридевять земель от дома, чтобы в полной мере ощутить свое одиночество. И ту огромную пустоту в душе, которая осталась после разлуки с Идой.
Он выключил экран ноутбука. Порылся в дорожной сумке. Достал блокнот с телефонами. Из Порт-Саида он звонил маме. Из Порт-Элизабет – дочери. Со Святой Елены – Еремину. Кому позвонить завтра из Пуэрто-Мадрине?
Он знал, что в его блокноте нет ее телефона. И все-таки открыл на букве «И». «Ида Багинская» – было выведено крупным корявым почерком Еремина.
– Вот это настоящий друг!
Он давно так не смеялся. Навзрыд.
На палубу уже спустилась густая, беззвездная ночь. Ревели волны. Он метался от кормы корабля к носу и кричал, заглушая волны: «И-ида! И-ида!» – пока чья-то сильная рука не схватила его за плечо.
– Слушай, зачем кричишь: «Еда! Еда!»? Кушать хочешь? Пойдем выпьем!
В ночи блестели большие, насмешливые кавказские глаза. Они обнялись по-братски и спустились в бар.
* * *
А наутро теплоход причалил в Пуэрто-Мадрине.
Антона не интересовали больше экзотические красоты.
– Нет, писать в круизе – гиблое дело, – заключил Полежаев. – Еремин идиот! А я трижды идиот, что согласился на это!
Но причина его дурного настроения заключалась в другом. И даже не в страшной исповеди Грызунова. Антон тосковал. Ему понадобилось уплыть за тридевять земель от дома, чтобы в полной мере ощутить свое одиночество. И ту огромную пустоту в душе, которая осталась после разлуки с Идой.
Он выключил экран ноутбука. Порылся в дорожной сумке. Достал блокнот с телефонами. Из Порт-Саида он звонил маме. Из Порт-Элизабет – дочери. Со Святой Елены – Еремину. Кому позвонить завтра из Пуэрто-Мадрине?
Он знал, что в его блокноте нет ее телефона. И все-таки открыл на букве «И». «Ида Багинская» – было выведено крупным корявым почерком Еремина.
– Вот это настоящий друг!
Он давно так не смеялся. Навзрыд.
На палубу уже спустилась густая, беззвездная ночь. Ревели волны. Он метался от кормы корабля к носу и кричал, заглушая волны: «И-ида! И-ида!» – пока чья-то сильная рука не схватила его за плечо.
– Слушай, зачем кричишь: «Еда! Еда!»? Кушать хочешь? Пойдем выпьем!
В ночи блестели большие, насмешливые кавказские глаза. Они обнялись по-братски и спустились в бар.
* * *
А наутро теплоход причалил в Пуэрто-Мадрине.
Антона не интересовали больше экзотические красоты.