Гилгул   ::   Сербин Иван

– Что вам нужно? Саша хотел вскинуть руку и закрыться от жуткоговзгляда, но вдруг понял, что не может пошевелить даже пальцем. Рот его сам собой открылся, и он начал говорить:

– Я… должен определить… ваше психическое состояние… Каждое следующее слово давалось ему легче предыдущего, а сказав всю правду, он испытал настоящее блаженство.

– Как вы могли убедиться, я абсолютно здоров! Запомните! Абсолютно! В коридоре послышался топот. Словно сквозь вату, до Саши донесся голос Кости Балабанова: «Открывай дверь!!! Открывай!!! Уснули, что ли?» С грохотом опрокинулся стул. Потрошитель вдруг резко взмахнул рукой, будто обрывая невидимую нить, протянувшуюся между ним и Сашей. Затем он улыбнулся, заговорил, не обращая ни малейшего внимания на шум в коридоре:

– Томас де Торкемада прибегал к физическому воздействию лишь в случае самой крайней необходимости. Он был очень, очень набожным человеком, благодаря чему даже стал духовником королевы Изабеллы. Однако набожность не помешала ему войти в историю как одному из самых страшных людей своего времени. В Италии имя Торкемады многие годы было синонимом слова «ужас». Впрочем, этот страх имел под собой почву. За пятнадцать лет по признаниям, полученным Великим Инквизитором, было казнено без малого одиннадцать тысяч человек, из которых десять с половиной тысяч не подвергались пыткам вовсе! Тем не менее признания, полученные Торкемадой, не вызывали сомнений и не рассматривались католическим трибуналом. Допрашиваемых сразу отправляли на костер.