Гилгул   ::   Сербин Иван

Через мгновение он покатился по полу, сжимаясь от боли. Ему не удавалось даже закричать. Крик рождался в его животе, поднимался к горлу и там умирал, так и не прозвучав. Боль накатывала страшными спазмами, иногда отпуская, и тогда Аннон со всхлипом втягивал воздух. Страшней муки он еще не знал. Даже когда его ранили год назад, можно было терпеть, но эта боль… Так продолжалось минут десять, и вдруг все кончилось. Аннон лежал, сжавшись в комок, и жадно дышал. Глаза его были закрыты, когда же он открыл их, то увидел женщину. Белое облако висело в воздухе посреди притвора. Руки ее были сложены на груди так, словно она держала младенца, но ребенка не было. Аннон увидел лишь темное мутное пятно, тающее с каждой секундой. Он понял, что произошло, и прошептал пересохшими губами:

– Свершилось… Свершилось… Свершилось… Нафан выполнил его просьбу. Ребенок Дэефета родился мертвым. Ожидая новых приступов боли, Аннон перевернулся на спину, выпрямился и с облегчением понял, что все закончилось. Ему следовало встать и идти, но он… Он пока еще не набрался сил. Лежал посреди тронного зала и плакал. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять: никуда он не денется. Сейчас соберется с силами, встанет и пойдет к военнохранилищу за кожаными латами, мечом и щитом простого солдата. Благо, что все медные доспехи переплавлены в наконечники стрел и копий и теперь арамейские легионеры не отличаются от аммонитянских воинов, а те от иегудеев. И надо призвать тысяченачальника царской когорты.