Гири   ::   Олден Марк

— Мертвым, — глухо проговорил Канаи. — В Японии чаша с рисом всегда ставится на стол для тех, кто лежит в семейной усыпальнице...

— Сумимазен, Канаи-сан, — растерянно пролепетал Деккер. — Прошу прощения. Я сделал большую глупость. Я прошу меня простить.

Молчание.

Деккеру захотелось съежиться, стать меньше и вообще провалиться сквозь землю.

Проклятье! В Сайгоне Мичи рассказывала ему об этом японском обычае, но он просто-напросто забыл об этом!

Забыл!

Бака! Дурак!

Затянувшаяся пауза была вдруг прервана стуком в дверь. Стучали настойчиво. Канаи поднялся на ноги и прошел через всю комнату, мимо Деккера, к шоджи. Он отодвинул ее в сторону и тяжело взглянул на стоявшего за дверью метрдотеля.

Детектив обернулся и наблюдал за ними через плечо. Канаи и метрдотель о чем-то быстро переговорили на японском. Затем метрдотель поклонился Канаи. Что-то уж слишком подобострастно... На лице метрдотеля была растерянность, сравнимая с растерянностью Деккера.

Когда метрдотель, кланяясь, ушел, Канаи вернулся к детективу. Когда Деккер глянул на лицо японца, то едва не вздрогнул: оно было просто серым.

Надтреснутым голосом Канаи сказал:

— Сумимазен, Деккер-сан. Прошу прощения, но мне необходимо срочно покинуть вас. Я еду к дочери. Только что... Только что поступило известие о том, что мой зять умер.