Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

Голова гудела, как пчелиный рой.

Подобно тени появился в горнице сожитель — студент Миллер. Деликатно направился в свой угол, где прямо на куче книг была приготовлена ему постель. Максюта подобрал его, выброшенного драгунами, среди разоренных коллекций и поместил к себе.

Максим Тузов неплохо говорил по-немецки, объясняя это так:

— Три года стоял с гарнизоном в Померании. Была там немочка одна. Проси, говорит, у своего начальства отставку. У меня, говорит, есть сбережения, купим мельницу и заживем.

— И что? — спросил Миллер.

— Что видишь, милый Федя. Служил семь лет, а выслужил семь реп.

— И об офицерской перевязи уже не мечтаешь?

— Теперь войны нет, — усмехнулся Максюта. — Никого не убивают, в полках вакансий не образуется. А недорослей дворянских понаехало, куда нам с ними тягаться. Остается одно — случай.

— Как это — случай?

— В милость попасть, либо в штаб, либо при начальстве. А то, поднимай выше, при дворе. Как говорит наш Ерофеич, царевне пятки чесать.

— А может, тебе учиться, добрый Максюта, науки изучать?

— Э, брат! Проплясал я свое ученье, на балалаечке проиграл.

— А то давай начнем? — Очочки Миллера весело заблистали. — Я тебя буду учить всему, что знаю. Я все-таки магистр Тюбингенского университета, у меня и грамота есть, печать — ух, огромная! А ты станешь меня русскому языку учить.

— Да я же и букв не знаю! — с отчаянием воскликнул корпорал.