Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

Полковой командир хотел сначала его вообще списать в инвалиды, но пожалел за всегдашнюю расторопность.

По его протекции вызвали Тузова в Санктпитербург. Там шла раздача должностей — кому питейный двор, кому почтовую станцию. Короче говоря, каждому свой магарыч.

Раздатчиком был племянник самого генерала-адмирала Апраксина, от этакого кита гривенником не отделаешься. Максюта же вообще сплоховал, явился на раздачу только с поклоном.

Младший Апраксин кривенько так улыбнулся, оглядел бегло фигуру Тузова, говорит:

— Очень ты, братец, похож на одного моего ученого знакомца, тоже вылитый Аристотель. Пошлю-ка я тебя на службу в науку, в Кунсткамеру академическую. В тех палатах, смотрел я недавно, чудес видимо-невидимо. Чучела всякие, уродцы засушенные — вот с них тебе будет добрый магарыч…

Подписывая новое назначение, добавил:

— Впрочем, там по царскому указу отпускается вино, нарочито для тех, кои осмотреть похощут. Гляди ты мне, Тузов! Воровать у казны есть, большая провинность!

Так и явился на постой к вдове Грачевой корпорал Тузов. И в первую же ночь услышал: «Ратуйте, добрые люди!» И, выбежав в сени, увидел, как подвыпивший барин, Евмолп Холявин, ухватил за косу хозяйскую дочь, а вдова мечется с иконою в руках. Канатная слободка на эти сцены взирала с интересом, но вмешиваться — упаси бог! Дело барское, дело холопское.

Максюта, еле надев кафтан, взял барина за запястье. Евмолп тотчас выпустил косу девушки, а сам от боли даже присел, заохал.