JК
Санктпетербургские кунсткамеры :: Говоров Александр
Страница: 44 из 309 — Бог не выдаст, свинья не съест.
Они уселись на бревно в тенек, возле главной башни Адмиралтейства. Мимо катились тележки с гравием, шагал взвод матросов, торговки волокли жбаны со щами.
— Ему и не до вас, Головину-то, — продолжал Нартов, посасывая трубочку. — У него все мозги в царицыной прихожей, где куется Россия иная, чем при Петре Алексеевиче.
При упоминании покойного императора Нартов достал большой клетчатый платок и вытер им краешки глаз.
— Ты-то зачем сюда приходил? — спросил после некоторого молчания бурмистр Данилов.
— Место новое ищу. Токарню мою надо переносить. Да разве здесь работа? Точат по шаблону балясины для корабельных перил ни уму ни сердцу. Я тебе как-нибудь покажу паникадило [17] для Петропавловского собора, которое я сделал в память о государе. Вот там выточка — у каждого усика по двенадцать перемен резца.
— А зачем тебе токарню переносить? Тебе еще покойный император сарай пристроил у самого Летнего дворца.
— В том-то и дело, брат, в том-то и дело! Шумно теперь от моих станков при дворце, хлопотно. Сама-то государыня ничего не говорит. Она со мной приветлива: «Как живешь, Нартов?» да «Не болеешь ли, Нартов?» А вот лифляндец треклятый, Левенвольд, красавчик, то и дело гонцов ко мне посылает: «Нельзя ли без скрипа, цесаревна книжку изволят читать…» Без скрипа, с ума сошли! А то раз его высочество, герцог голштинский…
Он не договорил, шумно засосал свою трубку, похлопал по карману, ища кошель с табаком.
Они уселись на бревно в тенек, возле главной башни Адмиралтейства. Мимо катились тележки с гравием, шагал взвод матросов, торговки волокли жбаны со щами.
— Ему и не до вас, Головину-то, — продолжал Нартов, посасывая трубочку. — У него все мозги в царицыной прихожей, где куется Россия иная, чем при Петре Алексеевиче.
При упоминании покойного императора Нартов достал большой клетчатый платок и вытер им краешки глаз.
— Ты-то зачем сюда приходил? — спросил после некоторого молчания бурмистр Данилов.
— Место новое ищу. Токарню мою надо переносить. Да разве здесь работа? Точат по шаблону балясины для корабельных перил ни уму ни сердцу. Я тебе как-нибудь покажу паникадило [17] для Петропавловского собора, которое я сделал в память о государе. Вот там выточка — у каждого усика по двенадцать перемен резца.
— А зачем тебе токарню переносить? Тебе еще покойный император сарай пристроил у самого Летнего дворца.
— В том-то и дело, брат, в том-то и дело! Шумно теперь от моих станков при дворце, хлопотно. Сама-то государыня ничего не говорит. Она со мной приветлива: «Как живешь, Нартов?» да «Не болеешь ли, Нартов?» А вот лифляндец треклятый, Левенвольд, красавчик, то и дело гонцов ко мне посылает: «Нельзя ли без скрипа, цесаревна книжку изволят читать…» Без скрипа, с ума сошли! А то раз его высочество, герцог голштинский…
Он не договорил, шумно засосал свою трубку, похлопал по карману, ища кошель с табаком.