JК
Санктпетербургские кунсткамеры :: Говоров Александр
Страница: 9 из 309 — Принцы почивать изволят.
Придворный, перешагивая через академическую утварь, нагроможденную в коридоре, подкрался к высокой двери покоев, послушал у замочной скважины, затем, удовлетворенный, распрямился:
— Спят!
Это был обер-гофмейстер Рейнгольд фон Левенвольде, весь Санктпетербург именовал его «Красавчик». Был он гибок, как хорек, и любезен несравненно, придворные дамы в нем не чаяли души. Царица третьего дня, не дождавшись родственников и уезжая в Стрельну, особо поручила их заботам Левенвольде.
Лавируя между грудами вещей, подтянутый, при кортике, лишь слегка прихрамывая, по коридору проследовал корпорал Максим Тузов. Обер-гофмейстер ему прошипел:
— Распустил свою команду, вели, чтоб не орали.
На что Тузов отвечал хладнокровно:
— Здесь не постоялый двор.
И вошел в кабинет Шумахера, а обер-гофмейстер остался беситься перед закрывшейся дверью.
Шумахер, поглядывая на лежащего в креслах графа, которого отпаивали лакрицей служитель и студент Миллер, стоял грозный, словно коршун.
— Твой ли караул, — вопросил он Тузова, — дежурил сегодня ночью, когда привезли господ принцев?
Максим Тузов подтвердил это, добавив, что он, корпорал, отвечает за охрану Кунсткамеры вообще.
Шумахеру такая независимость не понравилась, он привык, чтобы перед ним благоговели.
Придворный, перешагивая через академическую утварь, нагроможденную в коридоре, подкрался к высокой двери покоев, послушал у замочной скважины, затем, удовлетворенный, распрямился:
— Спят!
Это был обер-гофмейстер Рейнгольд фон Левенвольде, весь Санктпетербург именовал его «Красавчик». Был он гибок, как хорек, и любезен несравненно, придворные дамы в нем не чаяли души. Царица третьего дня, не дождавшись родственников и уезжая в Стрельну, особо поручила их заботам Левенвольде.
Лавируя между грудами вещей, подтянутый, при кортике, лишь слегка прихрамывая, по коридору проследовал корпорал Максим Тузов. Обер-гофмейстер ему прошипел:
— Распустил свою команду, вели, чтоб не орали.
На что Тузов отвечал хладнокровно:
— Здесь не постоялый двор.
И вошел в кабинет Шумахера, а обер-гофмейстер остался беситься перед закрывшейся дверью.
Шумахер, поглядывая на лежащего в креслах графа, которого отпаивали лакрицей служитель и студент Миллер, стоял грозный, словно коршун.
— Твой ли караул, — вопросил он Тузова, — дежурил сегодня ночью, когда привезли господ принцев?
Максим Тузов подтвердил это, добавив, что он, корпорал, отвечает за охрану Кунсткамеры вообще.
Шумахеру такая независимость не понравилась, он привык, чтобы перед ним благоговели.