JК
Глаза Ангела :: Ластбадер Эрик ван
Страница: 57 из 692По прихоти судьбы (или режиссера, называйте как хотите) встретившись на съемочной площадке, мужчины и женщины играли свои роли и волей-неволей переносили игру в жизнь. Завязывался очередной роман, который, как правило, заканчивался традиционно: после рождения ребенке весь романтизм, любовь и страсть улетучивались и связь прекращалась: женщина-мать оказывалась не такой соблазнительной как женщина-любовница.
В тот день Тори поняла, что ненавидит этих людей, ненавидит их вторжение в свой дом, на свою территорию. Они заполняли собою все пространство — гостиную, кабинеты, библиотеку; Тори вышла в сад, но и там снова были эти люди, пьющие, болтающие о всякой ерунде — от этого можно было просто сойти с ума! Добравшись до бассейна, своего убежища, Тори, задыхаясь, наклонилась? к воде, но и она не принесла успокоения. Подумав, девушка решила уехать — села в новенький автомобиль, подаренный родителями, и была такова, только гравий полетел из-под колес. Ехала она не в Беверли-Хилз и не в Вествуд, а гораздо дальше, туда, где жили простые люди, небогатые, не изнеженные, не избалованные всевозможными привилегиями.
В той среде, где она жила, было что-то такое, отчего в душе ее поднимался гнев, которого она не могла объяснить и которого стыдилась; стыд мешал ей полностью отдаться гневу и понять его природу. Но когда она уезжала, ей становилось легче, на расстоянии от дома гнев ее ослабевал, оставалась только память о том, что он когда-то сотрясал все ее существо.
В тот день Тори поняла, что ненавидит этих людей, ненавидит их вторжение в свой дом, на свою территорию. Они заполняли собою все пространство — гостиную, кабинеты, библиотеку; Тори вышла в сад, но и там снова были эти люди, пьющие, болтающие о всякой ерунде — от этого можно было просто сойти с ума! Добравшись до бассейна, своего убежища, Тори, задыхаясь, наклонилась? к воде, но и она не принесла успокоения. Подумав, девушка решила уехать — села в новенький автомобиль, подаренный родителями, и была такова, только гравий полетел из-под колес. Ехала она не в Беверли-Хилз и не в Вествуд, а гораздо дальше, туда, где жили простые люди, небогатые, не изнеженные, не избалованные всевозможными привилегиями.
В той среде, где она жила, было что-то такое, отчего в душе ее поднимался гнев, которого она не могла объяснить и которого стыдилась; стыд мешал ей полностью отдаться гневу и понять его природу. Но когда она уезжала, ей становилось легче, на расстоянии от дома гнев ее ослабевал, оставалась только память о том, что он когда-то сотрясал все ее существо.