Славяно-горицкая борьба. Изначалие.   ::   Белов (Селидор) Александр Константинович

Поклонение священной горе Хара-Березайти и связанный с этим культ погребения в курган отразился и в египетских пирамидах, и в Вавилонской башне, и в греческом Олимпе, и даже в храмовых постройках ацтеков и майя, хранящих память о полумифических «белых индейцах».

Вряд ли влияние индоевропейской культуры опиралось только на высокую организацию производительных сил. В пользу высочайшей для своего времени организации военного дела у индоевропейцев говорит и факт одомашнивания, а точнее – приручения коня. Произошло это в конце V – начале IV тысячелетия до н. э., где-то на территории степной Украины. Конь стал элементом боевой символики праарийцев. Его нельзя назвать тотемом, поскольку тотемизм как примитивная модель язычества был давно пройден индоевропейцами, которые уже находились на уровне постижения высших законов ведизма (сравн. со славянским «ведать» – знать).

Кстати, приручение коня никак нельзя отнести к необходимости облегчения пахотного труда, поскольку в качестве пахотного животного человек издревле использует более выносливое и менее ретивое создание – вола. Отсюда – его культ, связанный с древнейшим пластом язычества – женским культом, культом детородящего начала, культом Земли. Отсюда – бык (тавр), олицетворяющий мужское оплодотворяющее (возделывающее) начало, при матриархальном поклонении матери-Земли противопоставляется коню как носителю идеи солнечного начала, то есть идее арийского ведизма. Приручение коня значило в первую очередь его объезжание, а стало быть, и возможность боевого применения.