JК
Студент (Обыкновенные инциденты) :: Лимонов Эдуард
Страница: 22 из 25Но когда мы вышли и я утешил Студента тем, что не он один потерял деньги, папаша тоже, - студент презрительно хмыкнул.
- Это их человек, казино. Он сидит у них для создания азарта, для подогревания страстей. Когда ты видишь, как старик, пыхтя сигарой, пишет чек, думаешь, дай и я рискну еще разок, возьму карту.
- Но если ты знаешь, что он подставной, почему продолжаешь играть?
- А-ааа, загадка природы. Всякий раз кажется, что уж сегодня-то выиграю. И заметив выражение моего лица, вдруг хлопнул меня по плечу: Удивительный ты тип, Эдь! Ты, кажется, меня еще и осуждаешь.
- Нет, - сказал я, - не осуждаю, но глупо же делать деньги, а потом приходить сюда и оставлять их здесь добровольно.
- Страсти, - сказал он. - У тебя ведь тоже есть страсти.
- Уже почти нет, - сказал я, вовсе, впрочем, в этом неуверенный.
- Железный человек.
В Нью-Йорке было по-прежнему снежно. Как в Днепропетровске или Харькове, снег широко мел волнами по Лексингтон авеню, и я решил словить немного удовольствия, пойти в миллионерский дом, а не поехать, хотя он, разумеется, предложил меня отвезти.
- Ну как знаешь, бывай! - Студент захлопнул тяжело и мягко дверцу своего сильного автомобиля.
Идя к месту работы и жительства через вьюгу, обиженный замечанием Студента, я перебирал мысленно свои страсти и пришел к выводу, что главная моя страсть - честолюбие.
В последний раз я видел его в сентябре 1982 года. Я прилетел из Парижа и сидел в ресторане "Кавказский", что на второй авеню и восьмидесятых улицах, вместе с двумя приятелями пожирая шашлыки.
- Это их человек, казино. Он сидит у них для создания азарта, для подогревания страстей. Когда ты видишь, как старик, пыхтя сигарой, пишет чек, думаешь, дай и я рискну еще разок, возьму карту.
- Но если ты знаешь, что он подставной, почему продолжаешь играть?
- А-ааа, загадка природы. Всякий раз кажется, что уж сегодня-то выиграю. И заметив выражение моего лица, вдруг хлопнул меня по плечу: Удивительный ты тип, Эдь! Ты, кажется, меня еще и осуждаешь.
- Нет, - сказал я, - не осуждаю, но глупо же делать деньги, а потом приходить сюда и оставлять их здесь добровольно.
- Страсти, - сказал он. - У тебя ведь тоже есть страсти.
- Уже почти нет, - сказал я, вовсе, впрочем, в этом неуверенный.
- Железный человек.
В Нью-Йорке было по-прежнему снежно. Как в Днепропетровске или Харькове, снег широко мел волнами по Лексингтон авеню, и я решил словить немного удовольствия, пойти в миллионерский дом, а не поехать, хотя он, разумеется, предложил меня отвезти.
- Ну как знаешь, бывай! - Студент захлопнул тяжело и мягко дверцу своего сильного автомобиля.
Идя к месту работы и жительства через вьюгу, обиженный замечанием Студента, я перебирал мысленно свои страсти и пришел к выводу, что главная моя страсть - честолюбие.
В последний раз я видел его в сентябре 1982 года. Я прилетел из Парижа и сидел в ресторане "Кавказский", что на второй авеню и восьмидесятых улицах, вместе с двумя приятелями пожирая шашлыки.