Великая мать любви   ::   Лимонов Эдуард

Через пару часов она материализовалась на пороге моей студии в крупную даму в шерстистом зеленом пальто. В руках у нее было несколько пластиковых супермаркетовских пакетов. И переброшенная через шею и плечо, висела на ней большая сума. Звякнув пакетами, она установила их под вешалку.

"У вась очень хорошье, - сказала она, снимая шерстистое пальто и любопытно оглядывая помещение. Под пальто на ней был неопределенного цвета балахон в татуировке мелких цветочков, из тех, что носят обыкновенно консьержки. Коротко остриженная, загорелая и о, ужас, босые мускулистые икры торчали из-под балахона, на ногах крепкие туфли без каблуков, она прошла в голову моего трамвая, к окнам. - Читая ваша книга, я представляла, что ви должны жить совсем пльехо. Извини, можно я буду говорьить тебе "ти"?"

"Можно, - согласился я, и поместил ее возраст где-то между пятьюдесятью и пятьюдесятью пятью. Еще пяток лет и она годилась бы мне в мамы. - Где вы так хорошо научились говорить по-русски? Вы что, русского происхождения?"

"Но нет, я стопроцентный француженкя! - засмеялась она. - Я долго жила в Москве, потому что мой мужь, индустриалист, делал там бизнес с совьетски. Два мой сина ходили там в школу. - Усевшись, она широко расставила ноги под балахоном и уперлась ладонями в колени. - Твой книга меня очень тушэ, очень-очень затьрогал. Мне твой историй очень близок... Любов твоей мне понятен. У меня остался болшой любов в Москва. Его зовут Витька... Ох Витька... - лицо ее приняло нежное выражение.