Великая мать любви   ::   Лимонов Эдуард

" В ответ на упрек журналиста "Жюрналь дэ Диманш" что правительство отступило таким образом от своего собственно: принципа "Никаких переговоров с террористами!", представитель министерства строго заметил: "Соображения гуманитарного порядка как это и следовало ожидать от администрации с такими сильными гуманистическими традициями, каковой является французская администрация, заставили нас предпочесть принцип "вернуть детям отца", - строгому соблюдению международных обязательств. Вы не можете обвинить правительство в такого рода слабости."

Следовавший за выступлением представителя министерства комментарий мадам Шатэн был полон словесного удовольствия по поводу, того, что детям будет возвращен отец, однако никогда не улыбающееся личико мадам Шатэн показалось нам с Аленом желтее и несчастливее, чем обычно.

"Ален!, - воскликнул я, мы сидели перед его теле, - я все понял об этой даме. Она не хочет освобождения этого говнюка, ее мужа. Может быть вначале, когда только ввязалась в эту историю, хотела, но сейчас - не хочет. Вот что! О ней тотчас забудут, перестанут приглашать на теле, и из звезды телевидения, в какую она превратилась за эти 269 дней, пока ее муженек сидит в бейрутском подвале или ливанских гоpax, она превратится опять в некрасивую, средних лет Золушку министерства финансов. И это ей невыносимо."

Ален отметил с восхищением, что я очень malin*, хотя и не настолько malin, как Селин (Ален с большим основанием может считаться членом "селиновской" партии, чем ФКП, он поклоняется Селину как идолу), и согласился, что скорее всего так и обстоит дело. И что он надеется, что "Фу дэ Дье" не выпустят так просто ее "emmerdeur"** мужа. Потому как ему, Алену, мадам Шатэн кажется работящей, хорошей женщиной, которая тянет на себе груз семьи, пока ее "con"*** - муж воображает себя певцом и актером. Пусть она попользуется еще чуть-чуть популярностью. "В конце-концов, Эдуард, она ни у кого не отнимает travail****, имеет лишь известность в чистом виде...