JК
Возвращение к людям :: Гривc Джеймс
Страница: 7 из 180В мое время страсти вбольшом футболе достигли невероятного накала, и поражение воспринималось как бесчестье. Перед игрой мы были так возбуждены, а во время игры адреналин подскакивал у нас до такого уровня, что после матча многим игрокам необходимо было какое-то средство, чтобы успокоиться и привести себя в норму.
Меня всегда считали игроком с холодной головой, железными нервами, хотя в действительности я человек неуравновешенный и легко возбудимый и много курю, чтобы снять напряжение.
В «Тоттенхеме» к любителям выпить относились спокойно. Я продолжал пить, и мне это стало нравиться. Ко времени перехода в клуб «Вест Хэм» я уже находился на начальной стадии алкоголизма: выпивка превратилась для меня в необходимость.
Однако по-настоящему я запил только после того, как ушел (сравнительно рано, в тридцать один год) из футбольной лиги. Именно тогда мне стала угрожать реальная опасность.
Слишком поздно я понял, что ушел из большого спорта, когда впереди у меня было еще немало лет настоящей игры. От своего бессилия что-либо изменить я хватался за горлышко бутылки. Но вскоре сама бутылка схватила меня за горло. Я стал ее рабом.
Зимой 1977 года я попал в больницу в наркологическое отделение психиатрической больницы в Колчестере, графство Эссекс. У меня была белая горячка, и когда меня из нее вывели, то предупредили, что я медленно, но верно свожу себя в могилу.
Меня всегда считали игроком с холодной головой, железными нервами, хотя в действительности я человек неуравновешенный и легко возбудимый и много курю, чтобы снять напряжение.
В «Тоттенхеме» к любителям выпить относились спокойно. Я продолжал пить, и мне это стало нравиться. Ко времени перехода в клуб «Вест Хэм» я уже находился на начальной стадии алкоголизма: выпивка превратилась для меня в необходимость.
Однако по-настоящему я запил только после того, как ушел (сравнительно рано, в тридцать один год) из футбольной лиги. Именно тогда мне стала угрожать реальная опасность.
Слишком поздно я понял, что ушел из большого спорта, когда впереди у меня было еще немало лет настоящей игры. От своего бессилия что-либо изменить я хватался за горлышко бутылки. Но вскоре сама бутылка схватила меня за горло. Я стал ее рабом.
Зимой 1977 года я попал в больницу в наркологическое отделение психиатрической больницы в Колчестере, графство Эссекс. У меня была белая горячка, и когда меня из нее вывели, то предупредили, что я медленно, но верно свожу себя в могилу.