JК
Голосуйте за Берюрье ! :: Сан-Антонио
Страница: 157 из 165Тип падает среди обломков, увлекая за собой подставку с конной статуэткой маршала фон Гершрукц, брачного племянника немецких родственников генерала де Голля.
- Дайте его мне, дайте его мне! - вопит Морбле.
За неимением паяльной лампы он включает зажигалку и водит ею под распухшим носом Беколомба.
Пино, который только что обнаружил гравюру, изображающую какую-то даму 1900-го года, говорит, обращаясь ко мне:
- В те времена женщины умели одеваться лучше. Надеюсь, что эта мода еще вернется.
- Остановитесь! Остановитесь! - просит Беколомб.
- Ты будешь говорить? - спрашивает его Пополь Морбле.
- Да.
Морбле задувает чадящее пламя своей зажигалки. Он прячет ее в карман и искоса бросает мне торжествующий взгляд.
- Теперь ваша очередь играть, мой юный друг, он полностью готов.
Я вытираю уголком смоченного слюной (в данном случае моей) носового платка забрызганные кровью отвороты моей куртки. Основательная мясорубка. Однако я по-прежнему не испытываю никакой жалости.
- О,- заявляю я абсолютно безразличным голосом (тем более, что к этому времени уже нельзя различить пятен крови на моей куртке),- отважному Беколомбу в сущности нечего нам сказать, кроме разве "да". Я в точности знаю, как было дело.
И самое замечательное, мои милые старушки, что я не блефую. Я вижу. Ясновидящая, которая гадает на кофейной гуще на площади "Освобожденного парижанина", не могла бы увидеть лучше.
- Дайте его мне, дайте его мне! - вопит Морбле.
За неимением паяльной лампы он включает зажигалку и водит ею под распухшим носом Беколомба.
Пино, который только что обнаружил гравюру, изображающую какую-то даму 1900-го года, говорит, обращаясь ко мне:
- В те времена женщины умели одеваться лучше. Надеюсь, что эта мода еще вернется.
- Остановитесь! Остановитесь! - просит Беколомб.
- Ты будешь говорить? - спрашивает его Пополь Морбле.
- Да.
Морбле задувает чадящее пламя своей зажигалки. Он прячет ее в карман и искоса бросает мне торжествующий взгляд.
- Теперь ваша очередь играть, мой юный друг, он полностью готов.
Я вытираю уголком смоченного слюной (в данном случае моей) носового платка забрызганные кровью отвороты моей куртки. Основательная мясорубка. Однако я по-прежнему не испытываю никакой жалости.
- О,- заявляю я абсолютно безразличным голосом (тем более, что к этому времени уже нельзя различить пятен крови на моей куртке),- отважному Беколомбу в сущности нечего нам сказать, кроме разве "да". Я в точности знаю, как было дело.
И самое замечательное, мои милые старушки, что я не блефую. Я вижу. Ясновидящая, которая гадает на кофейной гуще на площади "Освобожденного парижанина", не могла бы увидеть лучше.