Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Это все о том же дне, примечательном для Запуса не потому, что встретил Фиезу Семеновну (он думал - она погибла), что важно и хорошо - не обернула она с печи лица, что зыбкое и огромное тело ее не падало куда-то внутрь Запуса (как раньше), чтобы поднять кровь и, растопляя жилы, понести всегоего... - Запусу примечателен день был другим.

Снега темны и широки.

Ветер порыжелый в небе.

Запус подходил к сеням. От сеней к нему Олимпиада:

- Я тебя здесь ждала... ты где был?

- Облава. Обыск...

- Арестовали?

- Сам арестовывал.

- Приняли? Опять?

- Никто и никуда. Я один.

- Со мной!..

Запус про себя ответил: "с тобой".

Запус взял ее за плечи, легонько пошевелил и, быстро облизывая свои губы, проговорил:

- За мной они скоро придут. Они уже пришли один раз, сегодня... Я им нужен. Я же им необходим. Они ку-убические... я другой. Развить веревку мальчику можно, тебе, а свивать, чтоб крепко мастер, мастеровой, как называются - бичевочники?.. Как?

- Они пролетарии, а ты не знаешь как веревочники зовутся.

- Я комиссар. Я - чтоб крепко... Для них может быть глупость лучше. Она медленнее, невзыскательнее и покорна. Я...

- А если не придут? Сам?..

- Сами...

- Сами, сладенький!

Этот день был примечателен тем, что Запус, наполненный розовой медвяной радостью, с силой неразрешимой для него самого, сказал Олимпиаде слово, расслышенное ею, нащупанное ею - всем живым - до истоков зарождения человека.

XXI.

Но в следующие дни и дальше - Запуса не звали.

XXII.

Народный Дом. Дощатый сгнивший забор, пахнувший мхом. Кирпичные лавки на базаре (товары из них распределены). Кирпичные белые здания казначейства, городского училища, прогимназии. Все оклеено афишами, плакатами.