Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Крупный арбуз, и главное крепок - как по нему Иван Владимирыч бил, - хоть бы што... Мне на бакча такой, а то в Омск справляю, мнется. Арбуз для этого надо крепкий.

Протоиерей подумал и сказал:

- Могу.

Кирилл Михеич счистил приставшую от кошмы шерсть и посоветовал:

- Брось, отец. Ты в летах, ну их... Я тут почесь всю ночь просидел: программу большевицкую читал. Читал, отец, читал... Ведь я скажу тебе нет такого плана, чтоб не понял. Хоть на всю землю здание - пойму. А тут, пошто, откуда оно - никак не вникну. Туман.

- Не читал, не интересуюсь.

- Твое дело церковное. Может и грешно... Как ты, отец, полагаешь: скажем отымут... дома там, имущество. Надолго?

- А я думаю, коли отымать, так и совсем отымут.

Кирилл Михеич ухмыльнулся.

- Не верю. Главное, пропить некому будет: на кой им это все?

- Найдут, - шумно дыша, сказал протоиерей. - Им только взять.

VII.

На назьмах, подле белой уездной больницы, расстались.

Шмуро, Кирилл Михеич и протоиерей шли вместе.

В самом городе, как заворачивать из-за сельско-хозяйственной школы на Троицкую улицу - за углом в таратайке ждала их матушка Вера Николаевна. Лицо у ней как-то смялось, одна щека косо подрыгивала, а руки не могли удержать вожжей.

- Куда тебя? - спросил протоиерей: - таку рань...

И тут только заметили, что попадья в азяме, киргизском малахае и почему-то в валенках. Тряся вожжами по облучку, она взвизгнула, оглядываясь:

- Садись...

Протоиерей тоже оглянулся.