Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

На стук - громыхнуло ведро, треснула какая-то корчага и напуганный густой голос воззвал:

- Кто-о!..

Отодвинулся немного Кирилл Михеич - чтобы дверь отворять, не обеспокоить. Сказал неуверенно:

- Я, Кирилл Михеич.

- Кто-о?..

- Кирилл Михеич!.. Сосед!

Громыхнуло опять что-то. Звякнуло. Из синей и жесткой тьмы крикнули сразу несколько:

- Не знаем... кто там еще на ночь? Здесь раненые...

- Ранены-ые... - давнул в двери бас.

Собака тявкнула, будто скрипнуло колодцем... - Известкой понесло от постройки.

Дошел Кирилл Михеич до ворот, а там, прислонившись к столбу, - киргиз. Конь рядом. Чембырь прикреплен к поясу.

Киргиз обернулся и поздоровался:

- Аман-бы-сын?..

И немного пришепетывая, словно в размякших зубах, сказал по-русски:

- В пимокатной никого нет? Я видал - комиссар проехал.

Кирилл Михеич подошел и, дергая киргиза за пояс, проговорил вполголоса:

- Артюшка!.. Эта ищо что за дикорация?

- Не ори, - сказал Артюшка, быстро отцепляя чембырь: - коня надо на выстойку привязать. Нет, значит? Я пойду.

Он, подкидывая песок внутрь, косыми ногами, пошел. Кирилл Михеич обомленно тянул его за пояс к себе. Ремень был потный и склизкий как червь.

Вспомнил Шмуро в переулке и, стараясь, спокойно сказал:

- Обожди.

Артюшка выдернул ремень и, трепля потную челку лошади, одной к другой ноге сгребал песок.

- Я устал, Михеич. После скажешь.

- Урежут.

- Кто?

Кирилл Михеич подскочил к морде лошади. Так он глядел и говорил через морду.