JК
2-Герой-2 :: Антонов Сергей
Страница: 60 из 557 – Это сейчас самое главное… Скорбь мы допустим в наши сердца позже… когда кризис будет преодолен… Ваши рекомендации, Иосиф?
– Мой начальник службы безопасности войсковой есаул Кребень, пограничник со стажем, представляю вам, господин Президент, – сказал Сухоручко. Кребень вскочил и щелкнул каблуками. Сухоручко был зол, но Сухоручко держал слово: одно дело делали, одним фалом связаны.
– Вот как, – сказал Президент, не удивляясь. – Не возражаю, полагая вашу рекомендацию, адмирал, достаточной. Насколько я знаю, в войсках генерала Ларкин царило нечто вроде казачьей вольницы, недопустимой, если бы генерал Ларкин каким-то необъяснимым образом, не обращала эту особенность во благо боевой подготовке войск… Судя по всему, – Чандрагупта очень выразительно глянул на прижатую к лампасу сигарету, – вы, господин войсковой есаул, придетесь ко двору на Западе.
– Я абсолютно уверен в войсауле Кребне, господин Президент, – твердо, государственно произнес Сухоручко.
– А не жалко казачка в люди отдавать, Иося? – спросил вдруг деревянным голосом фон Марц. Все уставились на него. – Вместе дела делали, честь воинскую блюли?
Вопрос, вообще-то, вертелся на языке у Чандрагупты, вполне приличный вопрос, если задать его с соответствующей отеческой интонацией и другими словами… У фон Марца получилось очень резко и вызывающе – именно от деревянности тона, кроме того, все знали, как не терпит Сухоручко какого-либо уменьшения своего гордого имени. "Эге, – сообразил Кребень, – да они враги! А Сухоручко на столе фото держит, где они с фон Марцем в обнимку улыбаясь…" Встреча получалась очень поучительной для войсаула.
– Мой начальник службы безопасности войсковой есаул Кребень, пограничник со стажем, представляю вам, господин Президент, – сказал Сухоручко. Кребень вскочил и щелкнул каблуками. Сухоручко был зол, но Сухоручко держал слово: одно дело делали, одним фалом связаны.
– Вот как, – сказал Президент, не удивляясь. – Не возражаю, полагая вашу рекомендацию, адмирал, достаточной. Насколько я знаю, в войсках генерала Ларкин царило нечто вроде казачьей вольницы, недопустимой, если бы генерал Ларкин каким-то необъяснимым образом, не обращала эту особенность во благо боевой подготовке войск… Судя по всему, – Чандрагупта очень выразительно глянул на прижатую к лампасу сигарету, – вы, господин войсковой есаул, придетесь ко двору на Западе.
– Я абсолютно уверен в войсауле Кребне, господин Президент, – твердо, государственно произнес Сухоручко.
– А не жалко казачка в люди отдавать, Иося? – спросил вдруг деревянным голосом фон Марц. Все уставились на него. – Вместе дела делали, честь воинскую блюли?
Вопрос, вообще-то, вертелся на языке у Чандрагупты, вполне приличный вопрос, если задать его с соответствующей отеческой интонацией и другими словами… У фон Марца получилось очень резко и вызывающе – именно от деревянности тона, кроме того, все знали, как не терпит Сухоручко какого-либо уменьшения своего гордого имени. "Эге, – сообразил Кребень, – да они враги! А Сухоручко на столе фото держит, где они с фон Марцем в обнимку улыбаясь…" Встреча получалась очень поучительной для войсаула.