JК
А бог един :: Амнуэль Песах
Страница: 15 из 22Обросший бородой по самые уши, замотанный в жутко пахнувшую хламиду, со взглядом фанатика, он вовсе не был похож на домашнего еврейского мальчика из Кривого Рога. На имя Миша, Михаэль, Моше он не откликался, делал вид, что не понимает ни слова на иврите, и никак не реагировал ни на русский, ни на украинский. И все же это был именно Беркович, что легко было установлено по родимым пятнам, не говоря уж о "теудат оле", выданном отделением абсорбции в Киеве и найденном в складках хламиды.
Первые слова Миша Беркович произнес спустя три часа после возвращения, когда его помыли, накормили фалафелем и рассказали о том, как его родители благополучно отбыли в будущее, и какую травму им наверняка нанес сын Мишенька своим безрассудным поступком.
- Вы не дали мне увидеть моего сына, - гневно сказал Миша по-арабски.
- Барух а-шем, - пробормотал Исаак Гольдмарк, который к исходу второго часа начал было сомневаться в умственных способностях новоприбывшего.
Лучше бы он продолжал сомневаться!
Собственно, о том, что случилось с Михаилом Берковичем в шестом веке, написаны сотни книг, и каждый культурный человек, даже яростный противник Ислама, проходил историю Берковича в школе, не подозревая, естественно, что изучает именно историю Берковича. В анналах она называется иначе. Называлась, точнее говоря, теперь-то придется восстанавливать истину...
Ничего нового, таким образом, Миша Гольдмарку не рассказал, за исключением того, что происходило в два первых дня его пребывания в Мекке 556 года.
Было жарко - гораздо жарче, чем Миша ожидал.
Первые слова Миша Беркович произнес спустя три часа после возвращения, когда его помыли, накормили фалафелем и рассказали о том, как его родители благополучно отбыли в будущее, и какую травму им наверняка нанес сын Мишенька своим безрассудным поступком.
- Вы не дали мне увидеть моего сына, - гневно сказал Миша по-арабски.
- Барух а-шем, - пробормотал Исаак Гольдмарк, который к исходу второго часа начал было сомневаться в умственных способностях новоприбывшего.
Лучше бы он продолжал сомневаться!
Собственно, о том, что случилось с Михаилом Берковичем в шестом веке, написаны сотни книг, и каждый культурный человек, даже яростный противник Ислама, проходил историю Берковича в школе, не подозревая, естественно, что изучает именно историю Берковича. В анналах она называется иначе. Называлась, точнее говоря, теперь-то придется восстанавливать истину...
Ничего нового, таким образом, Миша Гольдмарку не рассказал, за исключением того, что происходило в два первых дня его пребывания в Мекке 556 года.
Было жарко - гораздо жарче, чем Миша ожидал.