Гончаров и криминальная милиция   ::   Петров Михаил

Так попросила меня мать, ну я его и образумил! Вернулся он после очередной поездки, а я вон оттуда, из-за занавески, наблюдение веду. Он холщовый мешочек на стол вытряхнул, а там опять всякие брошки да колечки-сердечки. Стал он их пересчитывать и в тетрадку записывать. Оприходовал, значит, и сундук свой поганый ключиком открывать хотел, а замочек-то не работает, потому что я его три дня как угробил. Он в крик, на мамку ругаться начал. Ну тут я не выдержал, к нему выскочил, а стоял я тогда еще плохо. Шатко.

"Чего орешь? Свиная твоя рожа! Не смей на мать ругаться. Я твой сундук сломал".

"Да какое ты имел право? - опять заорал он. - Да я тебя сейчас захреначу!"

"Это я тебя сейчас захреначу, - ответил я и вытянул его костылем поперек хребтины. Сам упал, а он как стоял, так и остался стоять, только лыбиться начал".

"Что, - говорит, - огрызок, не получается? То-то же. Сиди впредь и в тряпочку сморкайся. Не человек ты уже, а калека. Будешь теперь сапоги мне чистить да кур щупать, потому что баба твоя скоро от тебя сбежит. Кому ты нужен, охнарь недокуренный. Вроде и бросить жалко, а вообще так ты никому и не нужен. Так и знай, держу я тебя в своей избе только из жалости. А надоест, так выкину, как шелудивую суку".

Так он мне сказал. Зря сказал. Костыль-то у меня был железный. Вот я и саданул ему, да прямо по колену. Ох, как он взвыл - заматерился! Прямо тошно стало. Ну я его вдругорядь перетянул, тоже по чашечке. Он тут упал, зато я поднялся, допрыгал до лавки и давай его костылем-то окучивать.