JК
Адский дом :: Матесон Ричард
Страница: 314 из 318Он непрестанно надвигался на Беласко с неумолимой враждебностью на лице. — Ты, смешной маленький ублюдок?
Он окаменел, когда из губ сжимающейся фигуры в черном вырвался крик. Какое-то мгновение Фишер никак на это не реагировал, но потом на его лицо вернулась издевательская улыбка.
— О нет, — сказал он и покачал головой. — Нет, ты не можешь быть таким маленьким.
Фишер снова двинулся вперед.
— Ублюдок! Это тебя так взволновало? О Беласко. Какой ты действительно малыш. Просто смешной ползучий клоп, а не призрак. Ты не был гением. Ты был психом, подонком, извращенцем, недотепой, неудачником. И в придачу ублюдком, незаконнорожденным недомерком. БЕЛАСКО! — взревел Фишер. — Твоя мать была шлюхой, потаскухой, сучкой! А ты был ублюдком, Эмерик! Маленьким, смешным высушенным ублюдком! Ты слышишь меня, порочный Эмерик? Ублюдком, ублюдком, УБЛЮДКОМ!
Эдит зажала уши, чтобы не слышать отвратительного вопля, потрясшего воздух.
Фишер вдруг остановился, звук стер с его лица ярость. Он уставился на смутную фигуру за алтарем — съежившуюся, с крысиной мордой, побитую, — и ему послышался голос Флоренс, шепчущий в голове: «Совершенная любовь изгоняет страх». И вдруг, несмотря ни на что, ему стало до боли жалко стоящую перед ним фигуру.
— Бог тебе в помощь, Беласко, — сказал Фишер.
И фигура исчезла. Еще долго слышался ее крик, как будто кто-то падал в бездонную пропасть, он медленно затихал, пока в церкви не воцарилось молчание.
* * *
Он окаменел, когда из губ сжимающейся фигуры в черном вырвался крик. Какое-то мгновение Фишер никак на это не реагировал, но потом на его лицо вернулась издевательская улыбка.
— О нет, — сказал он и покачал головой. — Нет, ты не можешь быть таким маленьким.
Фишер снова двинулся вперед.
— Ублюдок! Это тебя так взволновало? О Беласко. Какой ты действительно малыш. Просто смешной ползучий клоп, а не призрак. Ты не был гением. Ты был психом, подонком, извращенцем, недотепой, неудачником. И в придачу ублюдком, незаконнорожденным недомерком. БЕЛАСКО! — взревел Фишер. — Твоя мать была шлюхой, потаскухой, сучкой! А ты был ублюдком, Эмерик! Маленьким, смешным высушенным ублюдком! Ты слышишь меня, порочный Эмерик? Ублюдком, ублюдком, УБЛЮДКОМ!
Эдит зажала уши, чтобы не слышать отвратительного вопля, потрясшего воздух.
Фишер вдруг остановился, звук стер с его лица ярость. Он уставился на смутную фигуру за алтарем — съежившуюся, с крысиной мордой, побитую, — и ему послышался голос Флоренс, шепчущий в голове: «Совершенная любовь изгоняет страх». И вдруг, несмотря ни на что, ему стало до боли жалко стоящую перед ним фигуру.
— Бог тебе в помощь, Беласко, — сказал Фишер.
И фигура исчезла. Еще долго слышался ее крик, как будто кто-то падал в бездонную пропасть, он медленно затихал, пока в церкви не воцарилось молчание.
* * *
Контакты: [email protected]