JК
Агент Византии :: Тертлдав Гарри
Страница: 352 из 387Киргизские вожди смотрели на солдат и придворных Гоария с растущим презрением, так что даже Цхинвали, при всей его чрезмерной самонадеянности, жаловался Аргиросу на их наглость. С торговцами на рынках степняки обращались как со своими слугами.
Такое положение вещей могло сохраняться лишь временно. Аланы – гордый народ, а подвластные им грузины долго помнили любую обиду и поколениями придерживались кровной мести. Дарьял не производил впечатления города, которому предстояло стать столицей завоевателей мира. По мнению Аргироса, город напоминал кувшин с адским порошком Евстафия Рангабе за две секунды до того, как к фитилю поднесут огонь.
Магистр желал встретиться с Мирран. Отчасти, чтобы узнать о положении во дворце, а отчасти просто потому, что хотел ее увидеть. Он старался не думать, какое из этих желаний преобладало. В любом случае он не мог произвольно назначить свидание любовнице царя. Она сама должна была устроить встречу.
Время от времени он хотел изменить положение вещей и передать Гоарию ее записку. И всякий раз откладывал. Это был бы опасный и, что еще хуже, неисправимый поступок. Тем более что при неизмеримо больших возможностях она не предала Аргироса. И все же он ежедневно терзался оттого, что не имел достоверной информации о происходящем.
Все переменилось неожиданно и без помощи Мирран. У Василия сломалась бронзовая пряжка на сандалии, и он отправился на рынок.
Такое положение вещей могло сохраняться лишь временно. Аланы – гордый народ, а подвластные им грузины долго помнили любую обиду и поколениями придерживались кровной мести. Дарьял не производил впечатления города, которому предстояло стать столицей завоевателей мира. По мнению Аргироса, город напоминал кувшин с адским порошком Евстафия Рангабе за две секунды до того, как к фитилю поднесут огонь.
Магистр желал встретиться с Мирран. Отчасти, чтобы узнать о положении во дворце, а отчасти просто потому, что хотел ее увидеть. Он старался не думать, какое из этих желаний преобладало. В любом случае он не мог произвольно назначить свидание любовнице царя. Она сама должна была устроить встречу.
Время от времени он хотел изменить положение вещей и передать Гоарию ее записку. И всякий раз откладывал. Это был бы опасный и, что еще хуже, неисправимый поступок. Тем более что при неизмеримо больших возможностях она не предала Аргироса. И все же он ежедневно терзался оттого, что не имел достоверной информации о происходящем.
Все переменилось неожиданно и без помощи Мирран. У Василия сломалась бронзовая пряжка на сандалии, и он отправился на рынок.