JК
Агент Византии :: Тертлдав Гарри
Страница: 49 из 387Ни Бардан, ни Александр не могли простить Аргиросу, что он бросил их в патрулеи подставил под подозрение в пособничестве его дезертирству.
– Потому что я ваш командир, и таков мой приказ! – бросил Юстин.
Но этого оказалось недостаточно; озлобление его подчиненных росло, судя по их лицам.
– Если Аргирос, – добавил Юстин, – так уж хочет видеть генерал-лейтенанта, мы должны ему позволить это. Помимо избиения Гермониак знает множество способов казни, и нрав у него крутой.
Разведчики задумались над его словами. Наконец Александр со смехом согласился:
– Ай, это верно. Гипостратиг – настоящий шершень, когда разозлится. Ладно, пусть он сам расправится с этим мерзавцем. Интересно, что он ему уготовит.
Аргиросу казалось, будто эти речи доносились откуда-то издалека. В них не было никакого смысла; единственным реальным ощущением оставалась только боль. В дополнение ко всему его взгромоздили поперек лошади, точно труп. К счастью, потом он почти не помнил своего путешествия до римского лагеря.
Лишь один раз он встрепенулся и закричал:
– Мои седельные сумки!
– Заткнись! – взревел Александр. – Твоего теперь ничего нет. Мы разделим их содержимое между собой, если ты украл у чжурчженей что-нибудь стоящее.
Аргирос вновь потерял сознание; Александр принял его вздох облегчения за сдавленный стон.
В следующий раз Аргирос пришел в сознание, когда перерезали путы на его запястьях и лодыжках и он рухнул на землю, точно мешок с зерном. Кто-то брызнул водой ему в лицо.
– Потому что я ваш командир, и таков мой приказ! – бросил Юстин.
Но этого оказалось недостаточно; озлобление его подчиненных росло, судя по их лицам.
– Если Аргирос, – добавил Юстин, – так уж хочет видеть генерал-лейтенанта, мы должны ему позволить это. Помимо избиения Гермониак знает множество способов казни, и нрав у него крутой.
Разведчики задумались над его словами. Наконец Александр со смехом согласился:
– Ай, это верно. Гипостратиг – настоящий шершень, когда разозлится. Ладно, пусть он сам расправится с этим мерзавцем. Интересно, что он ему уготовит.
Аргиросу казалось, будто эти речи доносились откуда-то издалека. В них не было никакого смысла; единственным реальным ощущением оставалась только боль. В дополнение ко всему его взгромоздили поперек лошади, точно труп. К счастью, потом он почти не помнил своего путешествия до римского лагеря.
Лишь один раз он встрепенулся и закричал:
– Мои седельные сумки!
– Заткнись! – взревел Александр. – Твоего теперь ничего нет. Мы разделим их содержимое между собой, если ты украл у чжурчженей что-нибудь стоящее.
Аргирос вновь потерял сознание; Александр принял его вздох облегчения за сдавленный стон.
В следующий раз Аргирос пришел в сознание, когда перерезали путы на его запястьях и лодыжках и он рухнул на землю, точно мешок с зерном. Кто-то брызнул водой ему в лицо.