JК
Альмарик :: Говард Роберт Ирвин
Страница: 11 из 168Покрытая волосами кожа казалась крепкой, как шкура дикого зверя. Но не только его тело говорило об опасной силе, скрытой в незнакомце. Взгляд, манера смотреть – все демонстрировало готовность встретить любого врага всей яростной мощью, управляемой диким, необузданным разумом. Взглянув в эти глаза, я физически ощутил исходящую от них волну агрессивного недоверия. Мои мышцы инстинктивно напряглись.
В следующий миг на смену моей решимости пришло изумление: я услышал речь на самом настоящем, отличном английском:
– Тхак! Ты что за человек?
В хриплом голосе слышалось провоцирующее презрение. Все во мне закипело, но я постарался сдержать свои чувства.
– Мое имя – Исау Каирн, – коротко ответил я и запнулся, не зная, как продолжить, объясняя мое появление на этой планете.
Незнакомец с презрительной улыбкой оглядел мое безволосое тело и уже совершенно невыносимо унизительно для меня спросил:
– Тхак тебя побери, мужик ты или баба?
Ответом ему был удар сжатым кулаком в грудь, от которого мой собеседник грохнулся на землю.
Мое действие было абсолютно инстинктивным. Опять вспыльчивость подвела меня, оказавшись сильнее рассудка. Но времени на самобичевание у меня не было. Взвыв от боли и ярости, незнакомец вскочил на ноги и бросился на меня. Мы сошлись лицом к лицу, горя одинаковым первобытным гневом, сражаясь не на жизнь, а на смерть.
В следующий миг на смену моей решимости пришло изумление: я услышал речь на самом настоящем, отличном английском:
– Тхак! Ты что за человек?
В хриплом голосе слышалось провоцирующее презрение. Все во мне закипело, но я постарался сдержать свои чувства.
– Мое имя – Исау Каирн, – коротко ответил я и запнулся, не зная, как продолжить, объясняя мое появление на этой планете.
Незнакомец с презрительной улыбкой оглядел мое безволосое тело и уже совершенно невыносимо унизительно для меня спросил:
– Тхак тебя побери, мужик ты или баба?
Ответом ему был удар сжатым кулаком в грудь, от которого мой собеседник грохнулся на землю.
Мое действие было абсолютно инстинктивным. Опять вспыльчивость подвела меня, оказавшись сильнее рассудка. Но времени на самобичевание у меня не было. Взвыв от боли и ярости, незнакомец вскочил на ноги и бросился на меня. Мы сошлись лицом к лицу, горя одинаковым первобытным гневом, сражаясь не на жизнь, а на смерть.