JК
Аленький цветочек :: Разумовский Феликс
Страница: 117 из 124По стеклу этак хозяйски брякнули автомобильные ключи на брелоке, украшенном трёхлучевой мерседесовской звёздочкой:
– Девушка, мне «Ночную розу»! И пирожных разных коробочку…
Очередь за тортами была длиной ровно в три человека. Парень и в мыслях не держал кого-то обидеть. Он просто НЕ ЗАМЕТИЛ стоявших. Продавщица замешкалась, соображая, кого обслуживать первым. Резвый малый не снизошёл даже до ссыпки на нетерпеливую подругу, ждущую в «Мерседесе»: пропустите, мол, товарищи-господа, не то прямо тут помру от любви!.. Даже и того не сказал, а таких, страдающих полным отсутствием воображения, Кудеяр, ох, не любил.
– Слышь, друг, – сказал он негромко. – Очередь тут. Парень едва покосился:
– А я спешу, дядя.
Кудеяр взял его руку с ключами и без усилия снял её со стекла, улыбнувшись в ответ:
– А я тоже, племянничек. Хотя в действительности не спешил никуда. Улыбка, если вдуматься, – это оружие. Как и все прочие человеческие проявления, умей только использовать. Улыбкой можно обаять человека, привязав его к себе на всю жизнь. А можно перепугать до смерти. В такие убийственные крайности Иван вдаваться не стал, но парень что-то понял (не разумом, конечно, – инстинктом) и посторонился:
– Да ладно тебе, дядя… покупай.
– Мне вот этот, пожалуйста, – Иван ткнул пальцем в бело-взбито-сливочный куб. Тот был почти лишён каких-либо архитектурных излишеств, но почему-то стоил как несколько богато разукрашенных кремовых башен, выставленных по соседству. Верхняя грань куба была залита абрикосового цвета глазурью, на ней красовалась надпись: «2000». Оставалось надеяться, что торт не валялся здесь со времён встречи юбилейного года.
– Девушка, мне «Ночную розу»! И пирожных разных коробочку…
Очередь за тортами была длиной ровно в три человека. Парень и в мыслях не держал кого-то обидеть. Он просто НЕ ЗАМЕТИЛ стоявших. Продавщица замешкалась, соображая, кого обслуживать первым. Резвый малый не снизошёл даже до ссыпки на нетерпеливую подругу, ждущую в «Мерседесе»: пропустите, мол, товарищи-господа, не то прямо тут помру от любви!.. Даже и того не сказал, а таких, страдающих полным отсутствием воображения, Кудеяр, ох, не любил.
– Слышь, друг, – сказал он негромко. – Очередь тут. Парень едва покосился:
– А я спешу, дядя.
Кудеяр взял его руку с ключами и без усилия снял её со стекла, улыбнувшись в ответ:
– А я тоже, племянничек. Хотя в действительности не спешил никуда. Улыбка, если вдуматься, – это оружие. Как и все прочие человеческие проявления, умей только использовать. Улыбкой можно обаять человека, привязав его к себе на всю жизнь. А можно перепугать до смерти. В такие убийственные крайности Иван вдаваться не стал, но парень что-то понял (не разумом, конечно, – инстинктом) и посторонился:
– Да ладно тебе, дядя… покупай.
– Мне вот этот, пожалуйста, – Иван ткнул пальцем в бело-взбито-сливочный куб. Тот был почти лишён каких-либо архитектурных излишеств, но почему-то стоил как несколько богато разукрашенных кремовых башен, выставленных по соседству. Верхняя грань куба была залита абрикосового цвета глазурью, на ней красовалась надпись: «2000». Оставалось надеяться, что торт не валялся здесь со времён встречи юбилейного года.