JК
Алмазный век, или Букварь для благородных девиц :: Стивенсон Нил
Страница: 87 из 608В понятиях массо – и товарообмена Новый Чжусин – дышащее океаном умкоралловое легкое – служило ни много, ни мало истоком всей потребительской экономики Китая и выполняло единственную цель – гнать мегатонны нанопродукции в Срединное государство, в его непрерывно растущую сеть подачи, которая с каждым месяцем охватывала все новые миллионы крестьянских домов.
На большей своей части дамба проходила чуть выше максимальной приливной отметки, но на центральном километре изгибалась дугой для прохода кораблей; не то что бы эти корабли были кому-то нужны, но несколько старых морских волков и предприимчивых экскурсоводов сновали по устью Янцзы на джонках, которые, кстати, великолепно смотрелись с арки, лаская глаз поклонникам «Нейшнл Джеографик» их разлюбезным единением дня нынешнего с прошедшим. С самой высокой точки Хакворт видел еще дамбы, справа и слева, соединяющие окраины Шанхая с другими искусственными островами. Ниппон Нано напоминал Фудзияму: внизу, у самой кромки воды – офисные здания, затем дома (чем выше по склону, тем дороже), дальше пояс площадок для гольфа; верхнюю треть оставили под сады, бамбуковые рощи и прочие формы рукотворной природы. На другой стороне лежал кусочек Индостана. На его геотектуру повлиял не столько могольский, (могольский – Великие Моголы – исламские правители Индии в 1526-1706 гг.) сколько советский период, никто не потрудился окружить промышленный центр фрактальной мишурой отростков. Остров, засевший километрах в десяти от Нового Чжусина, мозолил глаза обитателям дорогих вилл и давал неиссякаемую пищу для ксенофобских анекдотов. Хакворт никогда не пересказывал таких анекдотов; уж он-то и знал, что у индусов есть все шансы обогнать и ниппонцев, и викторианцев в борьбе за китайский рынок. Мозги у них ничуть не хуже, их самих больше, и они лучше понимают крестьянскую душу.
На большей своей части дамба проходила чуть выше максимальной приливной отметки, но на центральном километре изгибалась дугой для прохода кораблей; не то что бы эти корабли были кому-то нужны, но несколько старых морских волков и предприимчивых экскурсоводов сновали по устью Янцзы на джонках, которые, кстати, великолепно смотрелись с арки, лаская глаз поклонникам «Нейшнл Джеографик» их разлюбезным единением дня нынешнего с прошедшим. С самой высокой точки Хакворт видел еще дамбы, справа и слева, соединяющие окраины Шанхая с другими искусственными островами. Ниппон Нано напоминал Фудзияму: внизу, у самой кромки воды – офисные здания, затем дома (чем выше по склону, тем дороже), дальше пояс площадок для гольфа; верхнюю треть оставили под сады, бамбуковые рощи и прочие формы рукотворной природы. На другой стороне лежал кусочек Индостана. На его геотектуру повлиял не столько могольский, (могольский – Великие Моголы – исламские правители Индии в 1526-1706 гг.) сколько советский период, никто не потрудился окружить промышленный центр фрактальной мишурой отростков. Остров, засевший километрах в десяти от Нового Чжусина, мозолил глаза обитателям дорогих вилл и давал неиссякаемую пищу для ксенофобских анекдотов. Хакворт никогда не пересказывал таких анекдотов; уж он-то и знал, что у индусов есть все шансы обогнать и ниппонцев, и викторианцев в борьбе за китайский рынок. Мозги у них ничуть не хуже, их самих больше, и они лучше понимают крестьянскую душу.