Гончаров попадает и притон   ::   Петров Михаил

– Кого, кого, – передразнила меня пьяная шлюха, – … моего. Ты че думаешь…

Договорить нам не дал грозный окрик сутенера-надсмотрщика.

– Развалились, коровы! Три машины подъехали, а вы задницы чешете, быстро наверх и эту новенькую Станцию с собой захватите. Все уже давно на станках бабки делают… Забастовку мне устроили. Еще раз увижу, отправлю к Жоре на воспитание.

– А кто такой Жора? – поднимаясь к подъехавшим машинам, поинтересовался я.

– Местный палач, – зло ответила Элла, – ему бы в Освенциме работать. Что он с нами вытворял! А теперь еще хуже стал.

– Почему стал?

– Мы ему в прошлом году член отрубили. Очень просто. Устроили темную, связали и топором под самый корень купировали.

– За что?

– Чтоб девчонок не уродовал. Придет к нам новенькая девчонка лет тринадцати-четырнадцати, он тут как тут, сразу к себе в каюту тащит. Заплатит ей или напоит до полусмерти и барабанит всю ночь. Одну насмерть задрал.

– И такое бывает? – невольно вздрогнув, спросил я.

– А ты попробовала бы, – усмехнулась Верка, – те, кто его знал, ни за что с ним не хотели, боялись!

– После него многие по месяцу встать не могли. Зверюга.

– Садист, что ли?

– Садистом он сейчас стал, когда отрубили его тридцатисантиметровую балду.

– Да, говорят, ты это классно сделала.

– Замолчи, Элка! Он же убьет меня. За Маринку я отомстила. Ты, Станция, тоже молчи. Жалко девчонку стало, она к утру умерла.