JК
Андрей Беспамятный - Кастинг Ивана Грозного :: Прозоров Александр Дмитриевич
Страница: 64 из 102Может, и не русский вовсе?
- Молод еще, хоть и амбалист**, - покачал головой Касьян. - Брить пока нечего... Но не татарин, точно.
* В допетровской Руси мужчины волосы постоянно сбривали, отпуская их только в знак траура. С бородой наоборот - считалось, что безбородый муж не сможет войти в Царствие Небесное.
** Амбал - портовый грузчик.
- Может, опричник? - предположил холоп. - Немец? Их у государя много служит.
- Откуда здесь кромешники? - покачал головой боярин. - Да и стрелять из пищалей немцы отродясь не умели. Сказывали, в Лифляндии нанимали для войны с литовцами кого-то из далекой неметчины, с тамошними пищалями. Но и те по двое ходят и гуляй-городом биться не способны. Как он, Касьян, живой еще?
- Дышит, Илья Федотыч.
- Ну, коли так, придется с собой забирать. В разум придет, сам расскажет. Раз с ногайцами воевал - стало быть, свой, хоть поляк, хоть кромешник, хоть и немец. Слезай, Трифон, с коня, скидывай седло.
- А почему сразу я, батюшка Илья Федотыч?
- А потому как умный больно. Языком молоть горазд, теперь ногами поработай.
Недовольно бурча под нос, холоп расседлал коня, отдал справу Родиону, взял скакуна под уздцы. Воины подняли раненого на лошадиную спину, уложив прямо на потник, так, что затылок оказался на крупе, а ноги свисали по сторонам от шеи. Перекинули один ремень под коленями и через холку; двумя другими, пропущенными под брюхом, привязали раненого, чтобы не упал. Двинулись в сторону обоза.
- Молод еще, хоть и амбалист**, - покачал головой Касьян. - Брить пока нечего... Но не татарин, точно.
* В допетровской Руси мужчины волосы постоянно сбривали, отпуская их только в знак траура. С бородой наоборот - считалось, что безбородый муж не сможет войти в Царствие Небесное.
** Амбал - портовый грузчик.
- Может, опричник? - предположил холоп. - Немец? Их у государя много служит.
- Откуда здесь кромешники? - покачал головой боярин. - Да и стрелять из пищалей немцы отродясь не умели. Сказывали, в Лифляндии нанимали для войны с литовцами кого-то из далекой неметчины, с тамошними пищалями. Но и те по двое ходят и гуляй-городом биться не способны. Как он, Касьян, живой еще?
- Дышит, Илья Федотыч.
- Ну, коли так, придется с собой забирать. В разум придет, сам расскажет. Раз с ногайцами воевал - стало быть, свой, хоть поляк, хоть кромешник, хоть и немец. Слезай, Трифон, с коня, скидывай седло.
- А почему сразу я, батюшка Илья Федотыч?
- А потому как умный больно. Языком молоть горазд, теперь ногами поработай.
Недовольно бурча под нос, холоп расседлал коня, отдал справу Родиону, взял скакуна под уздцы. Воины подняли раненого на лошадиную спину, уложив прямо на потник, так, что затылок оказался на крупе, а ноги свисали по сторонам от шеи. Перекинули один ремень под коленями и через холку; двумя другими, пропущенными под брюхом, привязали раненого, чтобы не упал. Двинулись в сторону обоза.