JК
Гончие Гавриила :: Стюарт Мэри
Страница: 273 из 315Тоже мне, одна-две капли! Двадцать капель убивает здоровую лошадь! И ты давала его старой женщине, больной женщине…
– Это не приносило ей вреда! Вы знаете, что это не приносило ей вреда! Три раза я ей это давала, и она делалась лучше…
– А последний раз за три недели до этого у нее был сердечный приступ. И она умерла… А если бы ты держала свои кретинские пальцы подальше от нее, она была бы жива, у нас бы не сидели эти чертовы люди на шее, все дело прошло бы гладко, как поцелуй, мы бы получили одно состояние и готовились получить еще одно после сбора урожая… Но ты, ты… – И он швырнул тарелку с супом ей в лицо.
Суп уже остыл, но он был жирный и залил ей глаза. Тарелка разбилась. Это был хороший китайский фарфор, поэтому разбился не об ящики за ее спиной, а прямо об лицо. Халида закричала не сразу, но крик ее захлебнулся, потому что содержимое тарелки попало в рот и горло, она согнулась, затряслась в кашле, а кровь по щеке текла слабым ручьем и смешивалась с зеленоватым супом. Графтон поднял руку, чтобы ударить ее. Я издала крик протеста, прыгнула вперед и схватила его.
– Этого достаточно! Ради Бога!
Он вырвался, я отлетела от его плеча и качнулась назад, по дороге сбила поднос и почти выпала в дверь. У него было странное густо-красное лицо, дыхание клокотало в его горле. Не знаю, ударил бы он ее еще, но в ее руке вдруг что-то сверкнуло, она вскочила с ящиков, как кошка, с ножом в руке, и бросилась на Графтона. Чисто инстинктивно он отпрыгнул назад от ее когтей и ножа.
– Это не приносило ей вреда! Вы знаете, что это не приносило ей вреда! Три раза я ей это давала, и она делалась лучше…
– А последний раз за три недели до этого у нее был сердечный приступ. И она умерла… А если бы ты держала свои кретинские пальцы подальше от нее, она была бы жива, у нас бы не сидели эти чертовы люди на шее, все дело прошло бы гладко, как поцелуй, мы бы получили одно состояние и готовились получить еще одно после сбора урожая… Но ты, ты… – И он швырнул тарелку с супом ей в лицо.
Суп уже остыл, но он был жирный и залил ей глаза. Тарелка разбилась. Это был хороший китайский фарфор, поэтому разбился не об ящики за ее спиной, а прямо об лицо. Халида закричала не сразу, но крик ее захлебнулся, потому что содержимое тарелки попало в рот и горло, она согнулась, затряслась в кашле, а кровь по щеке текла слабым ручьем и смешивалась с зеленоватым супом. Графтон поднял руку, чтобы ударить ее. Я издала крик протеста, прыгнула вперед и схватила его.
– Этого достаточно! Ради Бога!
Он вырвался, я отлетела от его плеча и качнулась назад, по дороге сбила поднос и почти выпала в дверь. У него было странное густо-красное лицо, дыхание клокотало в его горле. Не знаю, ударил бы он ее еще, но в ее руке вдруг что-то сверкнуло, она вскочила с ящиков, как кошка, с ножом в руке, и бросилась на Графтона. Чисто инстинктивно он отпрыгнул назад от ее когтей и ножа.