Аптекарь   ::   Орлов Владимир Викторович

— Корни и трава одуванчика, — заговорил Михаил Никифорович, и словно бы аптекарская шапочка возникла на его голове, — находят применение как горечь для возбуждения аппетита при анорексиях различной этиологии и при анацидных гастритах для повышения секреций пищеварительных желез. Рекомендуется также применять в качестве желчегонного средства. Корни используются и для приготовления пилюльной массы.

— Понял? — обратился к финансисту Моховскому Собко. — Гони из себя желчь. Или жуй одуванчики. Или закажи у Михаила Никифоровича пилюли.

— А, скажем, полынь? — то ли Любовь Николаевну, то ли Михаила Никифоровича спросил таксист Тарабанько.

— Полынь! — обрадовался Собко. — Полынь — это абсент.

— Полынь, — сказала Любовь Николаевна, — бывает горькая, метельчатая и таврическая.

— Смертельная доза сухой полыни, — строго сказал Михаил Никифорович, — равна двумстам пятидесяти — двумстам семидесяти граммам. Во время похода в Персию Петр Первый возле Кизляра потерял за ночь пятьсот лошадей, накушавшихся полыни таврической.

— Это ихняя, таврическая! — возмутился Собко. — Наша-то горькая чем плоха?

— Из нашей горькой, — сказал Михаил Никифорович, — выходят препараты, полезные при гастритах, протекающих с пониженной кислотностью. Они рекомендуются также для улучшения аппетита после перенесенных истощающих заболеваний…

— Ну! — восторжествовал Собко. — После истощающих заболеваний! А я что говорю!

— А вот лебеда… — опять вступил таксист Тарабанько.

— Погоди! — сказал Собко. — Мы не кончили про полынь…

Однако видно было, что все хотели говорить про лебеду. Иные из нас росли в войну или после войны и знали лебеду.