Аптекарь   ::   Орлов Владимир Викторович

— Любовь Николаевна, — галантно произнес Игорь Борисович Каштанов, и было видно, что говорит он искренне, — я бы с удовольствием ввел вас в мой дом, но моя соседка тут же наскребет жалобу, я же в плохих отношениях с райисполкомом.

— А я импотент! — выскочил дядя Валя. — У меня был климакс! Я тем более не могу.

— При чем тут импотент? — удивился Каштанов.

— А при том! — обиделся дядя Валя. Потом он сказал: — И бутылку я не открывал и не разбивал. Я бы посуду сдал. Это Мишка трахнул ее о кирпичи!

— Я же нечаянно… — пробормотал Михаил Никифорович.

— А у меня из-за этой бутылки… — жалобно произнесла Любовь Николаевна, и губы ее нервно вздрогнули, — у меня из-за нее… Я и прийти-то к вам не могла… И…

Она сразу же замолчала. Видно, и так сказала лишнее.

— Не печальтесь, Любовь Николаевна, — заверил ее растроганный Каштанов. — Мы вас пристроим. Вот у Михаила Никифоровича однокомнатная квартира.

— Да уж, — обрадовался дядя Валя, — ты, Миша, бери ее! Ты бутылку разбил!

Мы поддержали Каштанова и дядю Валю.

— Пожалуйста, — неуверенно произнес Михаил Никифорович, — только ведь Любовь Николаевна — женщина, я буду стеснять ее.

— Ничего, — сказал дядя Валя. — Да я бы на твоем месте!..

— Я столько пережила за эти дни… — сказала Любовь Николаевна.