Арахно. В коконе смерти   ::   Овчинников Олег

— А-а скажите, господин Щ-щ-щ-щ-щ… — неожиданно заговорил долговязый и угловатый, как складной метр, субъект, сидящий по левую руку от Анатолия, с торцевой стороны крайнего стола. До этого субъект никакого интереса к дискуссии не проявлял, вертел в длинных пальцах связку ключей и, кажется, ковырял украдкой маленьким ключиком гладкую полировку. Короче, вел себя как воспитанный человек — и вот, надо же, поднялся над столом, по-бычьи склонил голову, забрызгал слюной…

— Ради Бога, не затрудняйтесь, — попросил Щукин, обрывая беспомощное шипение. — Для друзей я Василий.

Долговязый благодарно кивнул.

— К-кого вы представляете? — напрямик спросил он. — И сколько са-абираетесь п-платить?

— Отвечу, если вы представитесь, — сверкнул стеклышками очков Щукин.

— Коровин, — брезгливо скривился долговязый и оплывшим сталагмитом стек обратно в кресло.

— Думаешь, тот самый? — быстро шепнул Толик, от возбуждения чуть не клюнув носом ухо Бориса.

— Ага, затворничек. Вот он какой, оказывается.

— А говорит вполне по-человечески.

— Если бы он говорил, как пишет, его прибили бы в первой же очереди за водкой. Кстати, непонятно, что он здесь делает. По слухам, его место сейчас в Голландии, в частной клинике.

— С вашего позволения, отвечу сначала на второй вопрос, — сказал Щукин.

И ответил.

— Это за какой объем? — поинтересовался заметно оживившийся Прокопчик.