Арахно. В коконе смерти   ::   Овчинников Олег

Вот если бы бил не для острастки, а на поражение… А так — ничего особенного, пара царапин и содранный кусочек кожи, не будь которых, пожалуй, и не вспомнил бы наутро, как сражались за правое дело, как гнали какие-то тени по темным переулкам, как братались с союзниками у ночного ларька и с недельнымопозданием поздравляли продавщицу с женским днем.

— Принес? — осведомился Борис.

— Ага.

— Много получилось?

— Да вот… — Толик достал из пакета расползающуюся пачку листов, поправил, постучав по колену, и передал Борису, а пустой пакет сложил и убрал в карман.

Борис подержал пачку на ладони, как будто умел определять объем рукописи на вес. Оказалось, не объем даже — стоимость!

— Триста баксов, — прикинул он.

— Погоди считать, пусть сначала возьмут.

— Возьмут, не сомневайся. Первый раз у всех берут. Хвалят и просят приносить еще.

— Почему?

— Заманивают, наверное… Потом начинают проявлять избирательность.

— Получается, ты здесь уже не первый раз? — спросил Толик, скрывая разочарование. А он-то, наивный любитель, гордился своей оперативностью! Так пришпорить пегаса, чтобы за четыре дня выдать тридцать без малого листов — шутка ли? Для профессионала, выходит, шутка. Они этих пегасов, небось, шестерками запрягают.

— А ты думал! — усмехнулся Борис, давным-давно исключивший скромность из списка своих недостатков. — Кто рано встает, поручик, тот что?

— Бледный урод, корнет?

— Вот именно!

Стоило помянуть уродов, как наружная дверь скрипнула и приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить в приемную большую круглую голову в плоской кепке. То есть на полметра.

— О, вы уже тут? — обрадовался турбореалист П…шкин.