Армагеддон был вчера (Нам здесь жить - 1)   ::   Олди Генри Лайон

А за ними вроде какморе плещется. Редкая вещь. Антикварная. Как столик. Как сам Ерпалыч.

- Пойду я, Ерпалыч, говорю.

- Да, да, Алик, - засуетился Ерпалыч, - конечно, идите!.. И книжку с собой возьмите. Да, вот еще...

Полез он в тумбочку, по плечи в нее зарылся и бухтит оттуда:

- У вас, Алик, магнитофон есть?

- Есть, - отвечаю. - Кассетник.

- Отлично! - кричит Ерпалыч и вылезает с какой-то кассетой в руках. - Вот вам, Алик, нужная музыка! Вы, когда Аполлодора читать станете, обязательно ее включите. А в особенности ежели мне после прочтения позвонить надумаете. Включайте звук погромче - и звоните. Договорились?

- А... что за музыка? Он даже удивился.

- Как - что? "Куреты", Алик, это и дураку ясно... Дураку, может, и ясно...

ВЗГЛЯД ИСПОДТИШКА...

Древесный палочник с хитренькой мордочкой черепахи Тортилы, заныкавшей Золотой Ключик и от сявки Буратино, и от пахана Карабаса. Неожиданно грустные глазки часто-часто моргают, гоняют морщинки от уголков, и тоненькие "гусиные лапки" ручейками вливаются в океан впадин, складок, бугров и ямочек, теней и света, из которых время слепило это подвижное лицо, коему место скорее в музее, под стеклом, на пыльном листе бумаги с неразборчивой подписью типа: "Рембрандт. Возвращение блудного сукина сына. Эскиз соседа на заднем плане" - нежели в обшарпанной квартире за рюмкой перцовки.

И еще: руки.

Пальцы скрипача на пенсии.

Вот он какой, Ерпалыч...

Уже в дверях стою и чувствую: чего-то мне не хватает.