Армагеддон No 3   ::   Дедюхова Ирина

Кто бы пришел к ним в этот час, если католики воевали с гугенотами, если люди вокруг меняли веру отцов, а сами святые отцы, отрекаясь от заповедей, предавали свою паству?

Вся Фландрия пылала кострами инквизиции, жгли любого, кто хотя бы отдаленно напоминал саров. Да разве это выжечь?

Война была. Большая, долгая война. Кругом война. Она стояла у каждого стола и ждала свой кусок. А на него-то нужны были немалые деньги. От них весь соблазн.

Где было найти утешение? У Бога? Но Церковь тоже вела войну. Кто же поверит инквизитору, который торгует прощением Господним и посылает имущего на костер? Слаб человек. Что творит и что еще сотворит ради денег?

Люди рождались среди войны, умирали, унося ее с собой в своем сердце.

Ничего вокруг не было вечным. Вот остов сожженного собора, вот вымершая мыза, вот дом, в котором, среди голых стен, живут только воспоминания.

Вечной была только война. Она жила сытой размеренной жизнью, заслонив мир и небо собою.

Кто поможет, если пятый год неурожай, если налоги у каждого такие, что не расплатится до конца дней своих, если каждая мать трясется за детей, а все вместе трясутся за свои жалкие шкуры? Когда герцог Альба решил сшить новые ливреи своим слугам, он не смог найти в Брюсселе и Антверпене достаточно сукна. Ха! Почему же он не надел им на головы пеньковые кули, в которых вся Фландрия бродила по дорогам? Мало кто и в Бельгии не готовил нищенскую суму. Нищие шли плотной толпой по улицам городов, по дорогам, умирали от голода под всеми окнами.