JК
Атака извне :: Зеленский Борис
Страница: 142 из 365А теперь мне пора, Прощай, Избранник, и помни, от тебя зависит будущее Объединённых Человечеств!
Бесстрастное, пока она излагала, личико силикарболауди исказилось в немыслимой гримасе, затем покрылось жуткими светящимися пятнами, будто «принцессу» внезапно поразил приступ инфекционного люминодерматоза, и вдруг оно полыхнуло ослепительным светом, затмив поблескивание сталактитов и сталагмитов. В следующее мгновение тело ксенофренки заструилось, превращаясь в столб ярчайшего света, на который было больно смотреть и который в одно мгновение втянулся в воронку светохода на своде купола. В пещере заметно потемнело, а на сетчатке глаз ещё некоторое время плавали огненные амёбы.
Вот, значица, как поступают пророчицы от Большой Высоты. Сначала огорошивают как обухом по темечку, а потом делают ноги, а ты ломай голову: разыгранный только что спектакль — правда жизни или очередная заготовка Петра Аркадьевича, чтобы совсем затюкать бедного курсанта. Но в любом случае, похоже, что рейд закончен, и можно смело чапать на станцию. А почему, собственно говоря, на станцию?
Суровцев взглянул на таймер: четверть одиннадцатого. Не прошло и восьми часов из отведенных на задание суток, а дело сделано. Интересно, что поделывает милая Милана? Может быть, изождалась совсем и грезит о встрече с Лёхой Бурым, добрым молодцем.
Бесстрастное, пока она излагала, личико силикарболауди исказилось в немыслимой гримасе, затем покрылось жуткими светящимися пятнами, будто «принцессу» внезапно поразил приступ инфекционного люминодерматоза, и вдруг оно полыхнуло ослепительным светом, затмив поблескивание сталактитов и сталагмитов. В следующее мгновение тело ксенофренки заструилось, превращаясь в столб ярчайшего света, на который было больно смотреть и который в одно мгновение втянулся в воронку светохода на своде купола. В пещере заметно потемнело, а на сетчатке глаз ещё некоторое время плавали огненные амёбы.
Вот, значица, как поступают пророчицы от Большой Высоты. Сначала огорошивают как обухом по темечку, а потом делают ноги, а ты ломай голову: разыгранный только что спектакль — правда жизни или очередная заготовка Петра Аркадьевича, чтобы совсем затюкать бедного курсанта. Но в любом случае, похоже, что рейд закончен, и можно смело чапать на станцию. А почему, собственно говоря, на станцию?
Суровцев взглянул на таймер: четверть одиннадцатого. Не прошло и восьми часов из отведенных на задание суток, а дело сделано. Интересно, что поделывает милая Милана? Может быть, изождалась совсем и грезит о встрече с Лёхой Бурым, добрым молодцем.