JК
Атаман Альтаира :: Ракитин Алексей
Страница: 249 из 308Даже когда по-настоящему пьян! Это хрень какая-то! Значит, действует мой двойник! Уж и не знаю, откуда он. Не знаю, кто, где и с какой целью его создал… Полный бред!
Мы долго смотрели друг на друга. Я вдруг осознал, что мои друзья заждались, дожидаясь нас в лифте. Еще подумают всякое.
– Поговорим об этом чуть позже! – решил я.
– Позже? – бровь Натс опять поползла вверх. – Это когда ты ко мне в душ полезешь мыться?
– Я?! В душ?! К тебе?!
То ли она надо мной посмеялась, то ли оскорбила!
Ничего-ничего! Надо взять себя в руки, поставить на первое место самоконтроль, на второе – тоже. Ну, а на третье… там пусть остается похоть. Куда ж от нее деться? Как пелось в одной древней песне: «Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек…» То-то!
12.
Когда Нильский Крокодил ворвался на грузовую палубу «Три-А» с громоподобным рыком «Встать, вашу мать! Суд идет!», Лориварди Гнук подпрыгнул в своей клетке. Распрямиться в полный рост он не мог, но поднялся на ноги, да так и застыл вопросительным знаком, вцепившись руками в прутья.
Казаки, сопровождаемые Натальей Тихомировой и мной, встали полукругом вокруг. Каждый внимательно разглядывал человека, дерзнувшего покуситься на святое – на жизнь пьяного куренного атамана. Каждый высказывал замечания, приходившие на ум при рассмотрении арестанта.
– Моим атомарным лобзиком можно здорово снимать кожу, – задумчиво проговорил Ужас. – Нарежем дурака ломтями, пустим на ремни для скафандров.
Мы долго смотрели друг на друга. Я вдруг осознал, что мои друзья заждались, дожидаясь нас в лифте. Еще подумают всякое.
– Поговорим об этом чуть позже! – решил я.
– Позже? – бровь Натс опять поползла вверх. – Это когда ты ко мне в душ полезешь мыться?
– Я?! В душ?! К тебе?!
То ли она надо мной посмеялась, то ли оскорбила!
Ничего-ничего! Надо взять себя в руки, поставить на первое место самоконтроль, на второе – тоже. Ну, а на третье… там пусть остается похоть. Куда ж от нее деться? Как пелось в одной древней песне: «Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек…» То-то!
12.
Когда Нильский Крокодил ворвался на грузовую палубу «Три-А» с громоподобным рыком «Встать, вашу мать! Суд идет!», Лориварди Гнук подпрыгнул в своей клетке. Распрямиться в полный рост он не мог, но поднялся на ноги, да так и застыл вопросительным знаком, вцепившись руками в прутья.
Казаки, сопровождаемые Натальей Тихомировой и мной, встали полукругом вокруг. Каждый внимательно разглядывал человека, дерзнувшего покуситься на святое – на жизнь пьяного куренного атамана. Каждый высказывал замечания, приходившие на ум при рассмотрении арестанта.
– Моим атомарным лобзиком можно здорово снимать кожу, – задумчиво проговорил Ужас. – Нарежем дурака ломтями, пустим на ремни для скафандров.