JК
Атавия Проксима :: Лагин Лазарь Иосифович
Страница: 222 из 588 – Клянусь богом, нет у меня большей слабости, чем это самое… как его… милосердие к детям… Но только, само собою разумеется, не во время работы, моя прелестная мадемуазель… А наш дорогой друг доктор Раст при всем его глубоком уме и обширных познаниях представляется мне человеком чрезмерно чувствительным. Не так ли? Ваше мнение для меня исключительно важно.
– Именно так, сударь, – отвечала милосердная дева, и ее нос, совсем было принявший свой обычно желтовато-серый цвет, снова стал быстро краснеть. – Ах, как вы правы! И эта чувствительность сегодня чуть не влетела ему в копеечку…
Гомер Юзлесс имел эту возвышенную беседу с Грэйс часа через два после того, как она с помощью господа бога и начальника полиции усадила маленьких Наудусов в поезд, увезший их в объятья любящего дядюшки.
Сам доктор Раст возлежал в горячей ванне под наблюдением своего философствующего компаньона и осоловело пялил каштановые глазки на сырые пятна, обильно украшавшие облупленный потолок ванной комнаты. Господин Юзлесс бдительно следил, чтобы доктор, упаси боже, ненароком не захлебнулся. Разговор с Грэйс, стыдливость которой была обратно пропорциональна ее шансам выйти замуж, происходил через чуть приоткрытую дверь.
– Он потому и хватил лишнего, – сказала из прихожей экономка, – что ужасно расстроился, когда узнал про смерть этого Наудуса.
– Изумительный человек! – похвалил Юзлесс своего компаньона. – Какое величие души! Ведь покойник был ему совершенно чужим человеком!.. Поразительно!
Экономка решила, что сейчас самое время всхлипнуть. Из-за двери в ванную донеслись звуки, которые можно было бы сравнить с теми, которые издают плохо работающие велосипедные насосы.
– Не плачьте, – оказал господин Юзлесс.
– Именно так, сударь, – отвечала милосердная дева, и ее нос, совсем было принявший свой обычно желтовато-серый цвет, снова стал быстро краснеть. – Ах, как вы правы! И эта чувствительность сегодня чуть не влетела ему в копеечку…
Гомер Юзлесс имел эту возвышенную беседу с Грэйс часа через два после того, как она с помощью господа бога и начальника полиции усадила маленьких Наудусов в поезд, увезший их в объятья любящего дядюшки.
Сам доктор Раст возлежал в горячей ванне под наблюдением своего философствующего компаньона и осоловело пялил каштановые глазки на сырые пятна, обильно украшавшие облупленный потолок ванной комнаты. Господин Юзлесс бдительно следил, чтобы доктор, упаси боже, ненароком не захлебнулся. Разговор с Грэйс, стыдливость которой была обратно пропорциональна ее шансам выйти замуж, происходил через чуть приоткрытую дверь.
– Он потому и хватил лишнего, – сказала из прихожей экономка, – что ужасно расстроился, когда узнал про смерть этого Наудуса.
– Изумительный человек! – похвалил Юзлесс своего компаньона. – Какое величие души! Ведь покойник был ему совершенно чужим человеком!.. Поразительно!
Экономка решила, что сейчас самое время всхлипнуть. Из-за двери в ванную донеслись звуки, которые можно было бы сравнить с теми, которые издают плохо работающие велосипедные насосы.
– Не плачьте, – оказал господин Юзлесс.