Атланты, боги и великаны   ::   Щербаков Владимир

Напрасно будем искать златотканые ковры в более позднем пересказе. Их нет как нет. Эпизод с коврами забыт или вычеркнут. Даже слова "ковер" там не найти. Авторы пересказа-переложения сразу переходят к третьему испытанию для жен - хлебу, который им надо испечь.

Снова в позднейшем изложении сказки лягушка будто бы собирает нянек и мамок, и те пекут хлеб. В подлинной сказке ничего этого нет.

"Испекись, хлеб, чист, и рыхл, и бел, как снег!" Таково подлинное обращение лягушки (магическое, заметим) после того, как она опрокинула квашню с тестом в холодную печь! Так в сказке. В пересказе же лягушка якобы разломала печь сверху (?) и в разломанную печь, "прямо туда, в дыру, всю квашню и опрокинула". Хочется возразить: разломанная печь, обращайся к ней или не обращайся с магическими заклинаниями, вряд ли сможет испечь хлеб. Законы магии достаточно строги, и любая деталь имеет свое значение.

Совершенно невероятно, чтобы сыновья подали царю-королю хлеб, испеченный вот так: тесто побросали прямо в печь и грязь эту вынули, выдавая ее именно за хлеб. Но это и происходит в позднем пересказе. В сказке же ничего этого нет. Там, убедившись, что хлеб по кулинарному рецепту лягушки не получился, жены старших братьев все же в спешке разводят огонь в печи и пекут обычным способом. Но они, естественно, спешат, и хлеб получается неважным. Все очень просто и уместно, как в жизни. Таковы законы подлинных сказок. С одной стороны - волшебство, с другой - сама жизнь, неприкрашенная, но без явных несообразностей.