Аве, Цезарь   ::   Горло Анатолий Иванович

И я непременно сделаю это, как только встану на ноги… Так что передайте Фоббсу — пусть готовит для меня электростул… только помягче — я не люблю сидеть на жестком!…

Лицо Син-сина озарила улыбка слегка напроказившего ребенка:

— И желательно оранжевый стул — это цвет облаков на закате. Моих облаков…

В это время стена, где недавно висел гобелен, бесшумно разошлась в стороны, образовав длинный коридор, и воркующий женский голос вежливо объявил:

— Господину Син-сину надо отдохнуть. Пожалуйте сюда, господин Крус.

Детектив положил сценарий на столик, глянул на режиссера.

Тот спал, откинувшись на подушки, с застывшей улыбкой провинившегося шалуна.

Пребывая в состоянии оцепенения, Крус не заметил, как миновал ряд раздвижных перегородок, которые плотно смыкались за ним, как створки чудовищных раковин…



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

Ночь гнева

I

Леденящие порывы ветра загнали в гнезда, щели, норы, логова, берлоги все порхающее, бегающее и пресмыкающееся население Барсова ущелья.

Ева лежала в глубине хижины, пугливо прислушиваясь к завываниям ветра.

Ирасек сидел у входа и, придерживая рукой рвущийся полог, листал Оранжевую книгу.

— Ирасек… — тихо позвала Ева.

Юноша встрепенулся:

— Да, подруга моя!

— Ты когда-нибудь слышал плач покинутого матерью ребенка?

— Нет, голубка моя, это, должно быть, очень грустная картина! А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, милый.