Азартные игры высшего порядка   ::   Симонова Мария

И договорила, машинально гладя грудь и шею: — Понимаю…

Смерив изучающим взглядом стену и не найдя в ней ни малейших признаков двери, в которую он мог удалиться, Чарли перевела дух и огляделась; полутемное помещение со сквозным выходом в чужой корабль, так давившее поначалу ей на психику, показалось теперь родным и уютным, почти как собственная спальня. Должно быть, «прихожая» была потрясена и тронута до глубины души своей альковной ролью, если только признать, что у помещения может иметься душа.

С Лехой все было ясно: диагноз — вампиризм в начальной стадии. Но с ней-то что творится? Страшно вспомнить о содеянном!.. До сих пор в животе бабочки летают, а в остальном теле такая тягучая блажь, что впору дугой выгибаться… От вируса ее уже вылечили, может, остаточные явления?..

Она опустилась на корточки возле стены и уставилась в потолок. Леха, похоже, не хочет лечиться. Но ведь остался здесь, у Хэги, значит, с намерением вылечиться и стать прежним — деловым, закрытым. Уже не решится прижать ее к стене так, чтобы зашлось дыхание. Задрать кофту, потереться о грудь… «Ты дикая, и ты сама по себе». Не повалит, не доведет до конца… «Тебя никому не приручить». Разве что она сама его на себя завалит: обхватит плечи, запустит пальцы в вороные волосы и завалит… «Тебе никто не нужен». Язычками пламени трепещут отголоски страсти, лижут тело, бередят душу. Нельзя им подчиняться. Надо думать о команде, о грозящей опасности, о деле. А не о том, как тебя зажимали у стены в проходном отсеке, словно школьницу в темном подъезде — целовали, мучили, желали.