Азартные игры высшего порядка   ::   Симонова Мария

Они обернулись: Лобстер сидел посреди черной спины, опутанный по рукам и ногам голубой трубкой, и тихо плакал, не в силах даже вытереть с лица слезы. Конец трубки терялся у него во рту, другого конца видно не было. Ларри с Крисом кинулись его распутывать, даже Ник поднялся с пуза и стал помогать, Лобстер, всхлипывая, слабо сопротивлялся, но где уж ему было с ними справиться. Стоило им освободить его от пут, как трубка выскользнула у них из рук и, извиваясь по-змеиному, унеслась куда-то в пространство, затерявшись в неизвестном направлении — они даже не успели ее понюхать. Да в этом и не было нужды, достаточно было понюхать Лобстера.

— Что-то качественное, — авторитетно определил Крис.

— Змеевик! — с непередаваемым надрывом произнес Лобстер, простерев в пространство осиротевшие руки.

Любой безумен человек,

Что в этот мир вступил…

Звучала песня. А пес летел, размеренно выбрасывая лапы на вырастающий перед ним, опережая его на шаг, исполинский «палец». Далеко впереди уже крутился новый цветной билетик — пока еще не пробитый, и они мчались к нему, стремясь исправить это упущение. Он быстро увеличивался и скоро стал виден как на ладони — смешной и примитивный плоский мир, похожий на картину без рамки, в которую не хочется вновь погружаться, потому что никогда не найти в ней той воли, полноты и многомерности. Приближаясь, изображение на картине росло и как-то вдруг захватило все пространство, стало объемным: застывшее пасмурное небо над рубленым домиком, одиноко торчащим посреди однообразной равнины.