Балаустион   ::   Конарев Сергей

Юноша и девушка, разделенные решеткой, продолжали обычную беседу. Но их пальцы, их горячие пальцы говорили друг другу совсем о другом. Они гладили, сплетались и ласкали друг друга в нежном и прекрасном танце возлюбленных рук, и ничего, кроме этого, на самом деле не существовало.

— Но почему, скажи, ты не вернулся домой, в Афины, закончив обучение?

— К той поре я уже не принадлежал себе. Моя жизнь, моя душа принадлежали Пирру, наследнику спартанского престола. А он с юных лет втянут в интриги; ты бы удивилась, если б знала, сколько их кипит под поверхностью размеренной патриархальной жизни столицы Лаконики.

— Помню, ты говорил, что между царями вышел раздор…

— Угу. Первая стычка между Павсанием и Агидом произошла, еще когда они были молодыми царевичами. В Греции бушевала война: Рим сражался с македонским царем Филиппом, якобы за свободу греков, на самом же деле — за право господствовать над ними. Македоняне, как всем известно, покорили Грецию еще при отце Александра Великого, тоже Филиппе. Римляне разгромили македонян, и по этой причине стали считать нас своими слугами, правда, под маской доброжелательной снисходительности. Греческие полисы смирились с этим — все, кроме Спарты. Лакедемоняне никогда не подчинялись македонцам, по этой же причине считали себя свободными от обязанности лизать задницу римлянам.