JК
Балаустион :: Конарев Сергей
Страница: 231 из 1283Несколько мгновений его взгляд растерянно метался, затем хилиарх видимым усилием взял себя в руки и выдавил:
— Ладно, всего хорошего, петушок! Продолжай радовать нас, верных почитателей твоего клоунского таланта!
С этим Клеомед повернулся и пошел к двери.
— Никого к нему не пускать! — произнес он с нажимом на первое слово материализовавшемуся за широкой спиной Миарма Алкимаху. Тощий с готовностью закивал головой.
— Есть, командир!
— Ты меня хорошо понял? — не было не малейшего сомнения, что речь идет об Эльпинике. Собственно, никто, кроме нее, к Леонтиску и не ходил.
— Так точно, командир! Будет исполнено!
Конечно, она пришла. На следующий день, как обычно, в полдень, когда Полита принесла обед стражникам и арестанту.
Алкимах решительно загородил Эльпинике дорогу.
— Прости, госпожа, пускать не велено!
Тонкие брови сначала удивленно взметнулись вверх, затем грозно сошлись к переносице.
— Кем не велено?
При звуке этого голоса сердце в груди Леонтиска забилось учащенно.
— Братом твоим, господином Клеомедом.
— И по какой такой причине?
— Ты что, не знаешь, госпожа? — почти обиделся Алкимах. — Не слышала, какой разгром вчера устроил этот ваш заключенный? Клянусь Фебом, это невозможно!
— И тем не менее я хочу войти. Ты что, холоп, забыл наш уговор? Все остается в силе. Статер — тебе, Полита — твоему напарнику, все как обычно.
— Невозможно, госпожа! — с придыханием произнес тощий. Леонтиск увидел, что Миарм нервно облизал губы.
— Ладно, всего хорошего, петушок! Продолжай радовать нас, верных почитателей твоего клоунского таланта!
С этим Клеомед повернулся и пошел к двери.
— Никого к нему не пускать! — произнес он с нажимом на первое слово материализовавшемуся за широкой спиной Миарма Алкимаху. Тощий с готовностью закивал головой.
— Есть, командир!
— Ты меня хорошо понял? — не было не малейшего сомнения, что речь идет об Эльпинике. Собственно, никто, кроме нее, к Леонтиску и не ходил.
— Так точно, командир! Будет исполнено!
Конечно, она пришла. На следующий день, как обычно, в полдень, когда Полита принесла обед стражникам и арестанту.
Алкимах решительно загородил Эльпинике дорогу.
— Прости, госпожа, пускать не велено!
Тонкие брови сначала удивленно взметнулись вверх, затем грозно сошлись к переносице.
— Кем не велено?
При звуке этого голоса сердце в груди Леонтиска забилось учащенно.
— Братом твоим, господином Клеомедом.
— И по какой такой причине?
— Ты что, не знаешь, госпожа? — почти обиделся Алкимах. — Не слышала, какой разгром вчера устроил этот ваш заключенный? Клянусь Фебом, это невозможно!
— И тем не менее я хочу войти. Ты что, холоп, забыл наш уговор? Все остается в силе. Статер — тебе, Полита — твоему напарнику, все как обычно.
— Невозможно, госпожа! — с придыханием произнес тощий. Леонтиск увидел, что Миарм нервно облизал губы.